Серебряная осень
Шрифт:
Писанину я закончил к шести. Ребята меня несколько раз пытались сдвинуть со стола со своим домино, но были посланы известным маршрутом, в результате тоже сели за отчёты. О, а вон и ручка — Лукин притырил. Сразу видно, из «провалившихся» — чернильной писать так и не научился, молодой. Я-то чернильные ещё в детстве застал, по приколу научился пользоваться. Хорошо, что хоть бумага тут приличная, перо не царапает.
Не забыл написать и про необычное поведение прыгунов.
Вообще, есть у меня ощущение, что где–то в Болоте есть пробой. Причём пробой постоянный, и явно не в мир вроде моего — иначе откуда бы туда лезло всё это? Но это уже мои домыслы,
Большаков был у себя, сидел за столом под картой окрестностей — как всегда, задёрнутой занавеской, и читал какие–то бумаги, по виду похожие на прошлые отчёты. Вот так волей–неволей станешь канцелярской крысой, несмотря на то, что у тебя в подчинении уйма народу с техникой и стволами… На меня даже не посмотрел, показал, куда кинуть листки с писаниной.
До восьми нас так никуда и не дёрнули — Пашка оказался прав. Передали смену, и к половине девятого я вышел за проходную.
Ну что, домой сначала? Да, в любом случае — свой карабин надо убрать в сейф, по городу с длинностволом никто не ходит, да и пистолеты не таскают больше чем по одному — а я сейчас увешан как ковбой. В принципе, можно вообще свой СКС не таскать на работу — казённый же есть, просто в своём я уверен как–то больше. И если не заряжать серебром, то предпочту именно свой.
На углу с Космонавтов встретился милицейский патруль, проверили документы. Ну, моя–то карточка Базы позволяет разгуливать со стволами, а сейчас я вообще «транзитом» с работы домой. Как всегда, из тройки один колдун — он и проверяет оттиск пальца на карточке–документе, сверяет с аурой предъявившего. Вот кстати! Документы проверяют, навскидку, раз в неделю точно — но никто ни разу не говорил мне того, что сказал сегодня Соколов. А смотрят ведь тоже ауру… или что–то другое? Эх, понять бы, как у них это работает. Это же «для чайников» ввели понятие «аура» — смотрят–то они по сути некие энергетические поля… которые видят, в отличие от меня. Или от тех местных, кто жил ещё до войны.
Что. И почему. Увидел. Соколов?
Впрочем, местное колдовство — вообще тонкая материя. Почему, к примеру, колдуны не могут пользоваться огнестрелом, но в то же время на них лежит половина работы по изготовлению боеприпасов? Вроде как понятия одной сферы. Капсюли, детонаторы и воспламенители, усиление защиты, сигналки, обогащение торфа для котельных — пожалуйста, наполовину технические же области. На машинах — ездят, хоть и не за рулём. А стрелять не могут даже из простейшего самопала.
Блин, опять меня унесло в рассуждения. Домой, домой!
Жил я в казённой однушке в хрущёвке на углу Кирова и Чапаева. Дом все называли «вино–водочный» — судя по рассказам, раньше в доме находился соответствующий магазин, но теперь его, хвала богам, не было — не хватало ещё бухаловки на первом этаже. Нынче в помещении бывшего магазина располагалась сапожная мастерская, сейчас по причине позднего часа закрытая.
Поднявшись к себе на второй этаж, я отпер дверь, включил свет в прихожей. Никаких энергосберегающих ламп тут нет и в помине, а потому под потолком тускло засветилась обычная 25-ваттка. Снял куртку, расшнуровал берцы, сунул ноги в тапочки. Приложив палец, отпер дверцу зачарованного сейфа (тоже, кстати, на ауру реагирует), поставил внутрь разряженный СКС, положил на полочку «беретту» и ТТ — вместо них вытащил кольт 1911, он у меня «для города». Зарядов немного, но зато не то чтобы сильно тяжёлый, и плоский — носить удобно. А бьёт — словно кувалдой. Если придётся стрелять,
Вот опять же. Половина города с короткостволом — а стрельбы на улицах нет. Носят скорее так, по причине опасного времени — вроде и нечисть в городе не появляется, а всё равно со стволами спокойнее. Вероятно, традиция пошла с 80-х, когда стен ещё толком не было — тогда спасали лишь стволы с распотрошённых воинских частей по соседству. Ну и конечно, если первым и без видимой причины обнажил ствол в общественном месте — то попал минимум на серьезный разбор. Могут и башку прострелить — у милиции право на это есть, у охраны общественных мест (а она не городская, частная) — тоже.
По правде говоря, идти куда–то неохота — спать бы завалиться. Но в животе урчит, а жрать дома нечего, так что придётся — супермаркетов–ночников тут нет, магазины уже закрыты. Придётся всё же… ну нафиг, в «Турист» лучше. Там посвободнее, и поесть можно, да и не курят в зале, в отличие от «Волги».
Кольт я сунул в нашитый изнутри на куртку карман–кобуру — снимать верхнюю одежду всё равно не буду, подвесную пристёгивать неохота. Идти до «Туриста» недалеко — собственно, и городок–то небольшой, всё рядом. Кафе занимало отдельное здание рядом с кубом бывшего кинотеатра — этот заброшен, спроса на него не оказалось, фильмы в считанном количестве никому не нужны, новых всё равно нет. Огромный зал ни к чему приспособить не смогли, и кинотеатр просто закрыли от возможного мародёрства — так он и стоял, потихоньку ветшая и, вероятно, ожидая разбора на стройматериалы. А вот в кафе, приземистом павильоне по соседству, жизнь кипела.
Поначалу, оглядев зал, я подумал, что придётся уйти — народу как сельдей в бочке, но потом усмотрел в уголке знакомых ребят. Попробуем примазаться, вроде там и стул ещё один есть…
За столом сидели трое — Юра Дьяченко из мобильной группы, в свое время и устроивший меня на Базу, и его приятель, Олег Рыбаков из милиции — кстати, провалившийся, хотя мы с ним на эту тему никогда не говорили, и ещё один незнакомый, постарше меня, по виду — типичный работяга–балагур, душа компании. И все ржали, аж заливались. На столе стоит блюдо с обглоданными костями и пивные кружки.
— Привет, мужики. Присоседиться можно?
Олег махнул рукой — дескать, садись, и я пристроился на свободном стуле. Ну, условно свободном — ребята убрали с него вещи, перевесив на спинки своих стульев.
— Чего ржём? — поинтересовался для поддержания разговора.
— Игорь Ленин, на ТЭЦ работает, — представил работягу Рыбаков. Тот хихикнул.
— Сергей Волков, патрульные, — ну что, надо отвечать, раз знакомство пошло.
— Да я тебе байку пересказываю, — хихикнул Олег. — Ему тут начальство звонит, он как раз на дежурстве. Он снимает трубку и говорит — ЦэКа, Ленин у аппарата. Представляешь, что с его шефом было?
— Орал, как резаный, — подтвердил Ленин. — И, главное, ни к чему не придраться.
— А почему ЦК?
— Так центральная котельная же, Серёг, — вновь прыснул Рыбаков.
Так, ребята уже хорошенькие, явно давно сидят. Ну да ладно, общение с ними на период перекуса я точно выдержу — пить сверх меры сегодня неохота. Теперь главное — официантку поймать…
Впрочем, это за меня сделал Юра, подозвав как раз пробегавшую мимо Свету, весёлую деваху лет тридцати пяти — что удивительно, незамужнюю, но ничуть не любовницу туристовского директора. И тем не менее — никто к ней не смел приставать, даже по пьяни. Могла и в лоб засветить вполне серьёзно, даже без привлечения вышибал.