Серебряное дерево (с иллюстрациями Н. Гольц)
Шрифт:
Глава седьмая.
КАК САЖАЛИ СЕРЕБРЯНЫЕ ДЕРЕВЬЯ
На следующее утро в лес важно двигался отряд. Возглавлял его лесничий Чинарий. Он вышагивал, заложив руки за спину и подняв кверху нос.
За Чинарием выступали лесной сторож Хвойка и художник Карало. Вместо этюдника Карало нёс на плече палку, на которой висели два ведёрка с красками и кисточками.
Замыкали шествие семь братьев Рубако, семь лесорубов, с топорами за поясами.
А позади всех, полыхая огненно-рыжим чубчиком, топал Коренёк с лопаткой. Теперь он уже был пятиклассником,
— Серебряным деревьям простор, свет нужны, а в нашем лесу — теснота... Срубим кое-какие деревья! — распоряжался лесничий. — Орешкам будет место, а... а Плошке — доски. Видели же — строит Плошка новый дом и все пристает: подавай ему лес!.. Стой, Рубако, не маши топором! Понимать надо, которое дерево для чего рубить!.. Коренёк, не путайся под ногами! Хвойка, забери от меня мальчишку!
Зорким глазом оглядывал Чинарий деревья, указывал то на одно, то на другое и кричал:
— Не спорьте со мной, я лучше вас понимаю в деревьях!.. Ёлки зелёные! Первый сорт отметь, Карало, красным! Второй сорт — синим. Из первого сорта пусть Плошка делает свои дома, из второго — разные там столы, стулья, карусели!..
Грузный Карало со своими ведёрками не спеша подходил к дереву, обмакивал лохматую кисточку в краску и рисовал жирный кругляшок: на высоких и стройных деревьях — красные кругляшки, а на тех, что похуже и покривей, — синие. Всякий раз Карало по привычке отступал назад, откидывал гривастую голову и, прищурив глаза, любовался своей работой.
А братья Рубако подскакивали к разукрашенным деревьям и начинали рубить их.
Пока Рубако работали топорами, старый Хвойка присел отдохнуть, а возле него пристроился Коренёк, как молодой кустик у ног старого дерева. Около них опустился и грузный Карало.
Хвойка приосанился, откашлялся и, стараясь говорить так же важно, как Чинарий, принялся рассказывать про деревья. Временами он останавливался и поглядывал поверх очков — хорошо ли слушают. Заметив, как в открытый рот Коренька то и дело залетала оса, он крякал от удовольствия и рассказывал дальше.
Только когда братья Рубако срубили все помеченные деревья, словоохотливому Хвойке пришлось замолчать.
Вскоре в лес приехали тележки, запряжённые оленями, и стали увозить срубленные деревья к Плошке. Деревья уезжали и долго махали ветвями.
А потом в лес явился мудрец верхом на Аргамаке. От радости Гранат всё время восклицал «вас-солибас!» и проверял, хорошо ли вспахивают землю, где будут посажены орешки.
Подозвав Чинария и Хвойку, мудрец достал из сумки два туго набитых мешочка и сказал:
— Вот земля, которую я взял от корней материнского дерева. Будете сажать орешки — не забывайте присыпать их этой землей. Может, в ней сила...
Чинарий спрятал мешочек в карман, а бережливый Хвойка, боясь нечаянно просыпать материнскую землю, отнес её в свою сторожку.
— Теперь, — сказал Гранат, — возьмите по тридцать три орешка и посадите их в разных местах. Только, чур, не сразу! Сперва посадит орешки Чинарий, ведь он у нас самый опытный лесничий. Через семь дней и ночей после Чинария сажай свои орешки и ты, Хвойка!.. Полежат орешки в земле всю зиму, а весной прорастут... Поливайте их непростой водой, а лучше родниковой, настоянной на лепестках цветов.
Чинарий важно кашлянул и, повернувшись к Хвойке, слово в слово повторил ему всё то, что сказал мудрец, на случай, если глуховатый Хвойка не расслышал. Хвойка покорно выслушал его и кивнул.
— Ещё тридцать три орешка ты, Чинарий, сохрани у себя. Эти не будут зимовать в земле, их мы посадим весной во-о-он на той поляне. А вокруг поставим тополя, чтоб защищали серебряные деревья... Та-ак, сотый орешек забрал Гематоген, а сто первый пусть останется у меня... — задумчиво закончил Гранат.
— Над сто первым орехом сам мудрить будет, — шепнул Хвойка Кореньку и робко обратился к Гранату: — А сажать-то как? Ничего ведь про деревья не знаем — вот беда...
— Да, — вздохнул Гранат — дерево неизвестное, загадочное, как сажать орешки — вас-солибас! — кто знает!.. Чинарий, я полагаюсь на тебя! Хвойка, делай всё в точности, как Чинарий... Трудитесь старательно и помогайте друг дружке... А у меня тоже есть дело, поработаю пока в тишине и покое...
Гранат влез на Аргамака и отправился в свой голубой домик.
Чинарий решил приступить к делу немедленно. Он хотел было позвать на помощь всех лесников, но подумал, что нечего ему знаться с лесниками, когда он в лесу самый главный и самый умный.
— Я вам покажу, как надо работать! — заявил Чинарий. — Лично мне помощники не нужны! Никому я не доверю сажать свои орешки! Пусть все знают, что первые серебряные деревья в Свирелии посадил лесничий Чинарий!
Хвойка снял шапку, почесал затылок и сказал:
— А мудрец велел помогать друг дружке...
Чинарий глянул на старика мимо носа, чтоб показать, что спорить с ним он считает ниже своего достоинства. Сбитый с толку, Хвойка опять снял шапку, хотел ещё раз почесать затылок, но передумал и отошёл к лесникам.
Лесные сторожа, обидевшись на Чинария, разошлись по домам, только Хвойка с Кореньком остались сиротливо стоять в сторонке. Хвойка косил на лесничего глазами сквозь очки, ловил каждое его движение, чтоб через семь дней и ночей тоже не ударить лицом в грязь.
Минули семь дней и ночей. Хвойка поспешил в сторожку за материнской землёй, развязал мешочек, и померещилось ему, будто не такая в мешочке земля, как у Чинария.
— Ох, беда, запропастились очки! — растерянно бормотал старик, хлопая себя по карманам. Он не привык ещё к очкам и то и дело их куда-то засовывал. — Вроде бы у Чинария землица была светлее... Спросить разве у кого-нибудь?.. Нет, не спрошу — засмеют... Да и не земля это тёмная — темно в моих старых глазах...
Хвойка начал старательно сажать орешки. Коренек выкапывал ему лопаткой ямки, клал в ямку орешек, присыпал каждый, как учил Гранат, щепоткой землицы из мешочка и поливал родниковой водой, настоенной на цветочных лепестках. Глядя на них, так же сажали орешки другие лесные сторожа. Они любили доброго Хвойку и охотно помогали ему, пока не были высажены все тридцать три орешка.