Серебряное прикосновение
Шрифт:
Когда, наконец, Эстер заметила его, брови ее удивленно поползли вверх, а щеки порозовели от удовольствия. Но она не подошла к его столику сию же секунду, как ожидал Джон, а вернулась к стойке бара. Мгновение спустя она уже ставила перед ним кружку с пенистым пивом и тарелку с мясным пирогом, таким горячим, что Джон чуть не обжег пальцы.
— Это бесплатно, — быстро сказала Эстер. — Ешьте, а то вы, видно, сильно проголодались.
И она убежала обратно к стойке.
Джон усмехнулся и принялся за пирог и пиво. Сочная мясная начинка и золотистая поджаристая корочка показались ему гораздо вкуснее, чем все воскресные обеды Харвуда, вместе взятые. Покончив
— Я не могу сидеть здесь с вами долго. В субботу по вечерам у нас всегда очень много народу, и нет ни минутки свободного времени.
— Я могу подождать, пока вы закончите все дела.
Эстер неуверенно покачала головой.
— Это будет очень поздно. А я думала, что ученики мастеров даже в субботний вечер должны оставаться дома. Разве не так?
— Это правда, но мои товарищи, тоже подмастерья, всегда откроют мне решетку калитки, как бы поздно я ни вернулся. И я смогу войти в дом незамеченным.
Глаза Эстер озорно засверкали.
— Мистер Бэйтмен, от вас я меньше всего ожидала, что вы способны нарушать законы.
Джон нахмурился.
— Почему вы так говорите?
Эстер изучающе смотрела на него, склонив голову набок.
— Не знаю, — ответила она, — просто у меня сложилось такое впечатление.
А про себя она подумала, что в этом юноше чувствуется серьезность мыслей и надежность. Эстер не могла забыть того задумчивого выражения, которое постоянно было на его лице, пожалуй, только если он не улыбался своей доброй, ослепительно белозубой улыбкой, так понравившейся Эстер в первый день их встречи.
— Нет-нет, я вовсе не смеюсь над вами, — она поспешила успокоить его, — мне это даже очень нравится. И я очень ценю то, что сегодня, в субботу вечером, вы пришли повидать меня.
Джон посмотрел ей прямо в глаза.
— Мне приятно это слышать, — ответил он.
Эстер тихонько коснулась его руки.
— Я подам вам знак, как только освобожусь и смогу выйти. После этого сразу же идите на задний двор и ждите меня там. У нас будет несколько минут, чтобы побыть вместе и поговорить.
И Эстер снова убежала к стойке бара принимать заказы. Джон допил пиво и стал обдумывать слова, сказанные ему Эстер.
Он всегда отличался спокойным, уравновешенным характером. Беззаконие, насилие и жестокость всегда претили ему. Он терпеть не мог петушиных боев, стравливания медведей и тому подобные развлечения и зрелища, когда беззащитных животных жестоко истязали на потеху толпе. Джон всегда обходил стороной площадь возле Ньюгейтской тюрьмы, потому что там обычно собиралась масса людей поглазеть на казни через повешение. Джону вполне хватило один раз посмотреть на это, когда он был зажат толпой, словно тисками, и никак не мог выбраться.
Тем не менее никто не мог назвать его слабаком, поскольку подобно множеству спокойных людей, которых трудно вывести из себя, гнев Джона был ужасен, если кому-нибудь удавалось по-настоящему рассердить его. К тому же, в такие моменты он становился невероятно упрямым, и ничто не могло поколебать его принципы или изменить мнение.
Вероятно, такой характер сложился у Джона под влиянием обстоятельств. Он всегда предпочитал «мирное сосуществование». Оставшись в раннем детстве без родителей, Джон провел отрочество в деревне с дедом, который вел тишайший образ жизни — рыбалка, прогулки пешком и верхом на лошади. И книги. Старый разваливающийся дом, в котором обитали дед и внук, хранил в себе огромное
Следуя традициям семьи и идя по стопам своего отца, Джон поступил в Вестминстерскую Школу. С этого момента жизнь превратилась для него в сплошной кошмар, и продолжался он до тех пор, пока с помощью кулаков Джон не уложил несколько особо ретивых «молодых бычков» и тем самым доказал свое право на существование. Что же касается его решения стать ювелиром, то когда из семейной шкатулки последние несколько золотых пошли па уплату за учебу Джона, в Стаффордшире его деду пришлось продавать охотничьих собак и скаковых лошадей, и жить на эти гроши. Старик оказался на грани нищеты, и Джон счел бы себя предателем по отношению к нему и к их общему безоблачному прошлому, если бы стал валять дурака и небрежно относиться к учебе. Потому-то он и не принимал участия во всех сумасбродных выходках и эскападах, которыми славились лондонские студенты и подмастерья. Молодым людям, будни которых полны разного рода ограничениями и запретами, свойственно бурное времяпровождение в свободные от учебы и работы часы. Но Джон был совсем не такой, он предпочитал вести спокойный образ жизни, и его идея незаметно проникнуть обратно в мастерскую была совершенно ему несвойственной и очень рискованной. Такой поступок говорил об особом отношении Джона к Эстер, о том, как много значила для него их встреча, если он решился на столь сумасбродный поступок.
Эстер подошла к одному из столиков и собрала пустые кружки. Это был их условный знак, говоривший о том, что она уже может выйти во двор и встретиться с ним. Джон тут же поднялся из-за стола и вышел через боковую дверь на улицу, которая вела на задний двор гостиницы.
Шагнув в темноту узкой улочки, он невольно сжал кулаки и приготовился в любой момент отразить нападение. Но никто не прятался в тени арок и закоулков, лишь несколько крыс с отвратительным писком бросились врассыпную у него из-под ног.
Джон отворил калитку, ведущую на задний двор таверны. Скрипуче завизжали несмазанные петли ворот. На вымощенной булыжником площадке лежали золотые квадраты света, лившегося из окон гостиницы. Он быстро пересек двор и присел на ступеньку лестницы, той самой, на которой увидел Эстер в первый день их знакомства, когда она рисовала. Почти стазу же дверца наверху лестницы открылась, и появилась Эстер. Она быстро сбежала вниз по ступенькам.
— Я подумала, что было бы несправедливо заставлять вас ждать слишком долго. Одна из горничных подменит меня в баре, пока я не вернусь. Если хотите, мы можем встретиться завтра. По воскресеньям после обеда я всегда свободна.
— Мне очень бы хотелось этого, но боюсь, что завтра это невозможно.
Джон с тоской подумал о предстоящем обеде в кругу семьи Харвуда.
— Может быть, в следующее воскресенье? — робко спросил он.
Эстер опустила голову и принялась теребить руками фартук. Она хотела, чтобы Джон не заметил ее разочарования. Потом она снова подняла глаза и посмотрела прямо ему в лицо:
— Мы могли бы прогуляться вдоль реки? Мне там очень нравится.
И они договорились о времени и месте встречи. Эстер предполагала, что у них будет около трех часов свободного времени.