Серебряные коньки
Шрифт:
Домой они шли не спеша. Ханс, широкоплечий, с копной белокурых волос, был на голову выше своей голубоглазой сестрёнки: ведь ему исполнилось пятнадцать лет, а Гретель – только двенадцать. Он был сильный, крепкий мальчик, с ясными глазами, а на лбу его, казалось, было написано: «Внутри всё хорошо», подобно тому как над входом в каждый маленький голландский зомерхейс [2] обычно написано какое-нибудь изречение. Гретель была гибка и быстра; в её глазах плясали искорки, а если кто-нибудь смотрел на неё, румянец на её щеках то бледнел, то густел. Так, когда дует ветер, клумба розовых и белых цветов кажется то ярко-, то бледно-алой.
2
Зомерхейс –
Едва отойдя от канала, дети увидели небольшой домик – свой родной дом. Их мать, высокая, в кофте, юбке и плотно прилегающем чепчике, стояла на пороге, напоминая портрет в покосившейся дверной раме. До их домика было недалеко, но, будь он даже на расстоянии мили, он всё равно казался бы близким. В этой плоской стране все предметы ясно видны издалека. Цыплёнка можно разглядеть так же хорошо, как ветряную мельницу. Если бы не плотины и высокие берега каналов, можно было бы стать где угодно в самой середине Голландии и нигде до самого горизонта не увидеть ни холма, ни пригорка.
Никто не знал этих плотин лучше тётушки Бринкер и запыхавшихся ребят, бежавших на её зов. Но, прежде чем рассказать, почему это так, позвольте мне прокатиться с вами в кресле-качалке в эту далёкую страну, где вы, быть может, впервые увидите кое-какие любопытные вещи, на которые Ханс и Гретель смотрели каждый день.
Глава II. Голландия
Голландия – одна из самых удивительных стран на свете. Её следовало бы назвать «Землёй странностей» или «Страной противоречий», так как она почти во всех отношениях отличается от других стран. Большая часть Голландии лежит ниже уровня моря. Здесь с большими затратами денег и труда построены огромные плотины и молы, чтобы удерживать океан там, где ему надлежит быть. В некоторых местах побережья океан напирает всей своей тяжестью на сушу, и бедная земля еле-еле выдерживает его напор. Временами плотины прорывает или они дают течь, и это влечёт за собой гибельные последствия.
Плотины высоки и широки: кое-где на них стоят здания и растут деревья. Больше того – на плотинах проложены отличные дороги, с которых лошади могут смотреть вниз на придорожные домики. За плотинами по воде плывут корабли, и так как уровень её зачастую выше уровня земли, то их кили движутся на такой высоте, какой не достигают кровли жилищ, стоящих в низинах. Аист, болтающий со своими птенцами на шпиле дома, быть может, считает, что, раз гнездо его свито так высоко, значит, ему не грозит никакая опасность; но лягушка, квакающая в соседних камышах, ближе к звёздам, чем этот аист. Водяные насекомые снуют взад и вперёд выше ласточек, гнездящихся в дымовых трубах, а плакучие ивы никнут, словно стыдясь, что не могут дорасти до ближних тростников.
Повсюду здесь встречаются рвы, заполненные водой, каналы, пруды, реки и озёра. Выплеснутые морем на сушу, да так и не высохшие, они служат средоточием всей людской деятельности и сверкают под солнцем, презирая тихие сырые поля, расстилающиеся рядом с ними. Хочется спросить себя: «Что же такое Голландия – берега или воды?» Ведь даже зелень, которой, казалось бы, предназначено расти на суше, тут как будто ошиблась и расположилась на рыбных прудах. В сущности, вся страна – нечто вроде насыщенной водой губки или, как сказал о ней английский поэт Батлер:
Страна на якоре, вокруг неё вода;В ней не живут – плывут, как на судах.Люди родятся, живут, умирают и даже разводят сады на кораблях, плывущих по каналам.
Крыши на фермах напоминают громадные обвисшие шляпы, надвинутые домам на глаза, а дома стоят на деревянных ногах, как бы подоткнув юбки и говоря: «Постараемся остаться сухими». Даже лошади носят на каждом копыте по широкой скамеечке, чтобы легче было вытаскивать ноги из трясины. Короче говоря, Голландия – сплошной утиный рай. Летом это чудесная страна для босоногих мальчишек и девчонок. Как хорошо тут шлёпать по воде и пускать игрушечные кораблики! Как хорошо грести, ловить рыбу, плавать! Только представьте себе целую цепь луж, по которым можно весь день напролёт пускать щепки-судёнышки, ни разу не поворачивая назад! Но довольно! Расскажи я обо всём подробно, мои читатели толпой помчатся на Зейдер-Зее.
Голландские города на первый взгляд кажутся какой-то диковинной чащей, в которой растут дома, мосты, – церкви и корабли, пуская побеги в виде мачт, колоколен и деревьев. В некоторых городах лодки подводят к дому их хозяина и, как лошадей, привязывают к дверному косяку; груз на них спускают из окон верхнего этажа. Матери кричат Лодвейку и Касси: «Не раскачивайтесь на садовой калитке! Чего доброго, утонете!»
Водные дороги встречаются тут чаще, чем грунтовые и железные; водные ограды в виде канав со стоячей зелёной водой окружают площадки для игр, низменные поля и сады.
Кое-где зеленеют красивые живые изгороди; но деревянные заборы, которых так много у нас в Америке, редко встречаются в Нидерландах. О каменных оградах и говорить нечего: голландец в изумлении воздел бы руки к небу, предложи ему кто-нибудь построить такую ограду. Здесь нет камня, если не считать огромных глыб, привезённых из других стран для укрепления и защиты побережья. Все маленькие камни и голыши – если только они здесь когда-нибудь были – заключены в тюрьму мостовой или рассыпались в прах. Мальчики с ловкими, сильными руками за всю свою жизнь не находят ни одного камня, чтобы пустить его по воде или вспугнуть им кролика.
Водные пути – иначе говоря, каналы – пересекают страну во всех направлениях. Каких-каких только каналов здесь нет, начиная от огромного Северо-Голландского судоходного канала (а он одно из чудес света) и кончая такими узкими канальчиками, что и мальчик может их перепрыгнуть. Водные омнибусы, так называемые «трексхейты» [3] , постоянно ходят с пассажирами вверх и вниз по этим дорогам, а водные повозки, «паксхейты», перевозят топливо и товары. Вместо заросших травой зелёных тропинок от поля к амбару и от амбара к саду тянутся каналы с зелёной водой, а поля, или «полдеры», как их здесь называют, – это просто большие озёра, из которых вся вода выкачана досуха. В городах иные самые оживлённые улицы представляют собой канавы, заполненные водой, тогда как многие деревенские дороги вымощены кирпичом.
3
Трексхейты – суда, плавающие по каналам. Некоторые трексхейты имеют более тридцати футов длины. Они похожи на теплицы, поставленные на баржи, и их тянут лошади, идущие по берегу канала. Трексхейты имеют два отделения – первый и второй классы, – и, когда они не слишком перегружены, пассажиры чувствуют себя здесь как дома: мужчины курят, женщины вяжут или шьют, а дети играют на маленькой верхней палубе. Многие суда, плавающие по каналам, ходят под парусами – белыми, жёлтыми или шоколадного цвета. Шоколадный цвет они приобретают, если их для большей прочности пропитывают настоем из дубовой коры. (Примеч. автора.)
Городские лодки с округлой кормой, позолоченным носом и ярко раскрашенным корпусом не похожи ни на одно судно в мире, а голландская повозка с её причудливо изогнутым маленьким дышлом – настоящее чудо из чудес.
«Одно ясно, – воскликнет наивный оптимист, – тамошние жители никогда не испытывают жажды!» Но нет. «Страна противоречий» всё-таки верна себе. Несмотря на море, что вечно пытается в неё хлынуть, и на озёра, что вечно пытаются с неё схлынуть, несмотря на переливающиеся через край каналы, реки и канавы, во многих округах нет воды, годной для питья. Бедным голландцам приходится или чахнуть от жажды, или пить вино и пиво, или же посылать далеко в глубь страны, в Утрехт и другие счастливые местности, за этой драгоценной влагой, более древней, чем Адам, и всё же юной, как утренняя роса. Время от времени жителям, конечно, случается глотнуть дождевой воды, если только удаётся собрать её, но обычно они, как преследуемые альбатросом моряки в знаменитой поэме Колриджа «Старый моряк», видят только, что: