Серебряные ноготки

Йовил Джек

–  Эй!
– воскликнула женщина.
– Разве вы не собираетесь покарать этих грешников?

Женевьева и маленький Детлеф смотрели друг на друга. В пухлом лице мальчика было что-то необычное. Казалось, девушка его заворожила. Вампиры должны были обладать притягательной силой, и некоторые из ее знакомых - разумеется включая ее темного отца Шанданьяка - действительно владели такими способностями. У Женевьевы этот талант проявлялся редко, выборочно и неожиданно. Причем действовал он в обоих направлениях.

Священнослужители

не захотели связываться с Вукотичем и ушли, таща за собой поэта. Наемник сердито зыркнул на жену зеленщика. Толпа повлекла женщину вперед, и Вукотич оттолкнул ее, выставив руку перед собой. Дама отмахнулась. Не удержавшись на ногах, наемник шлепнулся на телегу, а его рука скользнула вдоль юбок респектабельной особы. «Что он делает?» - удивилась Женевьева. Ее спутник выпрямился. Женщину оттеснили от телеги, и она потянула сына за руку. Маленький Детлеф улыбнулся Женевьеве и исчез в толпе.

Все закончилось. Связь оборвалась.

Вывалив в костер книги из тачки, стражи морали швырнули следом за ними и саму тачку. Эти действия не были встречены одобрительным ревом. Над площадью повисло отупелое молчание. Забравшись на возвышение, проповедник разглагольствовал о вреде вина, чувственной литературы, танцев и распутства.

–  Она!
– крикнул кто-то в толпе, указывая на молодую женщину.- Она цепляется ко всем мужчинам, уводит добрых мужей из семьи…

Женщина съежилась и бросилась бежать. Ее длинные косы выбились из-под платка.

–  И Ральф Марипозо!
– прокричал другой голос.- Он всегда поет, всегда танцует…

Оскорбления посыпались градом. Жители деревни набросились друг на друга, клеймя своих соседей извращенцами, распутниками, пьяницами, обжорами, лентяями, пожирателями «ведьминого корня», мужеложцами, демонопоклонниками, прелюбодеями, сплетниками, похитителями трупов, скотокрадами, оборотнями, эльфийскими подкидышами, смутьянами, вольнодумцами, переодетыми хобгоблинами и предателями Империи. Некоторых хватали и били моралисты. Другие бежали или попадали в человеческий водоворот, который увлекал их в том или ином направлении.

Женевьева толкнула Вукотича локтем, давая понять, что нужно развернуть телегу и выбираться из толпы. Но сделать это оказалось невозможно. Люди сгрудились так плотно, что вол не мог сдвинуться с места, как ни напрягался.

Назревали крупные беспорядки. В ход пошли камни, которые граждане выковыривали из мостовой. Один такой булыжник вскользь задел Женевьеву по голове, но, к счастью, не причинил большого вреда. Вол упал на колени, а вокруг него сражались люди.

Развратитель малолетних… Любитель дрянного вина… Адепт нечистых алтарей… Ты, душитель молодых козлов… Да это из-за тебя молоко киснет… Мошенник, недовешивающий товар…

–  Мы должны убраться отсюда, - сказала Женевьева Вукотичу.

Шкура вола окрасилась кровью. Кто-то ранил животное. Двое мужчин дрались на ножах,

обвиняя друг друга в совращении некой девицы по имени Хильда Гетц. Одного бедолагу толкнули в огонь, и теперь он с воплями продирался сквозь толпу. Это был невероятно толстый гном. Его маслянистые волосы полыхали, как факел.

Вукотич обнял вампиршу, пряча цепь за ее спиной, и приподнял ее. Он сошел с телеги и помог слезть своей спутнице, поддерживая ее так, словно она была тяжело больна.

–  С дороги!
– рявкнул он.
– Моя жена ждет ребенка.

Драчуны отскочили в разные стороны, и наёмник с девушкой выбрались из толчеи. Вампирша удивилась сообразительности своего напарника, придумавшего разумное объяснение их поведению.

–  Ты, - повернулся Вукотич к одному из мужчин с ножом.
– Где здесь ближайшая гостиница?

Наемник возвышался над парнем как башня. Сельский житель попятился и лишь потом ответил чужаку.

–  «М-м-нирный приют», - пробормотал он.
– Это на дороге в Карак Варн, к северу.

–  Спасибо, приятель. Передавай привет Хильде Гетц.

Они потихоньку направились прочь. Вукотич вел Женевьеву, приобняв ее, словно она вот-вот родит. Вампирша громко стонала и охала.

Забияки продолжили драку. На их ножах играли отблески костра.

–  Мы остановимся на ночь в гостинице, - объявил наемник.
– А завтра утром тронемся в путь.

–  У нас нет денег, Вукотич.

Молодой человек усмехнулся и помахал в воздухе кошельком.

–  Полагаю, добродетельная матрона с усами даже не заметит пропажи.

«Мирный приют» относился к тому типу гостиниц, где все предыдущие постояльцы представлялись супружескими парами по фамилии Шмидт или Браун. Ночной портье сидел на стуле и храпел, привалившись спиной к стене. Вукотич и Женевьева вошли внутрь, завернутые в одеяло, словно на улице шел дождь. Левой рукой, которая теперь стала у наемника рабочей, он позвонил в колокольчик, и дежурный свалился со стула.

–  Нам комнату на ночь, - сказал Вукотич.

Дежурный перегнулся через стойку и вытащил огромную книгу в кожаном переплете. Он открыл ее торжественно, словно держал в руках священные тексты, содержащие сокровенные секреты Сигмара Молотодержца, и вписал в нее дату.

–  Как вас зовут?
– спросил мужчина.

–  Шмидт,- ответил Вукотич.- Йоганн и Мария Шмидт.

Кадык ночного портье двинулся вверх и вниз.

–  Мы останавливались здесь раньше, - настаивал Вукотич.

–  Да, - согласился мужчина.
– Раньше… Боюсь, раньше все было по-другому. Борьба за нравственность, вы понимаете…

Вукотич нахмурился, стараясь придать себе как можно более грозный вид.

–  Без свидетельства о браке, я, увы, не смогу предоставить вам комнату…

Левой рукой Вукотич сгреб ворот рубашки своего собеседника: