Серебряный доспех
Шрифт:
– Грязь, - сказала Пенна.
– Вы это имели в виду?
Хозяин горестно кивнул.
– Моя служанка пропала.
– Сафена?
– Пенна вскрикнула от удивления.
– Но этого не может быть!
– Ее нет, - повторил хозяин и заплакал.
– Ее больше нет.
Пенна молча смотрела на него.
Хозяин сердито обтер лицо платком. Очевидно, сейчас он уже жалел, что показал слабость при постоялице, расплакался при ней. Что ж, как раз за это она его презирать не станет. Пенна не единожды видела, как плакали
– Где же она?
– спросила Пенна, чувствуя, что вопрос звучит глупо.
Хозяин поднял на нее полные ужаса и боли глаза.
– Не знаю! Понятия не имею!
– Я тоже не знаю, - проговорила Пенна.
– Я проспала весь вечер и всю ночь.
– И ничего не слышала?
– После того как разошлись гости - ничего.
– Вот это и странно! Сюда никто не мог войти. Никто… я имею в виду…
Он замялся, и Пенна закончила фразу вместо нег
– Никто из вампиров, да?
Он кивнул и всхлипнул. Хозяин выглядел совершенно безутешным. Даже удивительно - впервые в жизни Пенна видела, чтобы так горевали по обычной служанке. И не самой расторопной к тому же.
– Возможно, Сафена сама вышла из дома, - предположила Пенна.
– Исключено. Сафена - большая трусиха. Она ни
за что не вышла бы из таверны после наступления
ночи. Она всегда боялась темноты.
– Возможно, нашлась вещь, которая помогла ей победить этот ужас, - сказала Пенна, подумав немного.
– Так не бывает, - ответил хозяин.
– Превыше всего человек ценит собственную жизнь.
– Вы заблуждаетесь, - возразила Пенна.
– Я своими глазами видела людей и… других существ, например троллей… Они обладают гордостью и силой. Для них гордость гораздо важнее желания жить. Смертельно раненные, они сражаются до последнего. По пояс в убийственном тумане, погибающие от чумы, которая пожирает их тела, они все же бьются с порождениями Кары богов, желая забрать с собой в могилу как можно больше недругов…
Теперь уже в глазах девушки блеснули слезы. То были слезы восхищения, и Пенна поскорее отвела взгляд - она не хотела, чтобы хозяин видел, как она расчувствовалась.
– Ну, они же смертельно ранены, и им уже все равно, - рассудил хозяин.
– Понятно, что они могут не жалеть себя. Ничего особенного. В этом есть своя логика.
Пенна вздрогнула от неожиданного прилива неприязни к этому человеку. Великие подвиги, самоотверженность, гордость - все, чем она так восхищалась какой-то хеннгальский лавочник одним-единственным словом превратил в нечто несущественное, лишенное ценности. Как все просто, если рассуждать «логически»! Зная, что все равно умрет, раненый бьется до последнего своего вздоха. Что ж тут такого! Ведь его жизнь больше не имеет цены.
Очень логично.
Обывательская логика.
Цедя слова сквозь зубы, Пенна произнесла:
– Ну да. А некоторые существа превыше жизни ценят деньги. Разве не так?
И вдруг с ужасом поняла, что угадала - попала в самую точку. Ну конечно же! Деньги. Вот их слабое место - и хозяина, и служанки. Наверняка некто - или нечто, - желая выманить Сафену на улицу в темный час, предложил ей деньги. Много денег. И служанка не сумела устоять. Поверила. Ведь в хорошее так хочется верить!
– Я попробую найти ее, - сказала Пенна, заранее зная, что эти поиски в любом случае будут обречены на неудачу. Судя по тому, что рассказывала Сафена, в самом лучшем случае Пенна обнаружит труп, обезображенный до неузнаваемости, а в худшем - не отыщет ровным счетом ничего.
Похоже, хозяин думал о том же самом, потому что лишь покачал головой.
– Я бы предпочел, чтобы ты прибралась в таверне, - сказал он.
– Тебе нужно отрабатывать свое содержание, а я не могу больше кормить тебя бесплатно.
Не возразив ни словом, Пенна взялась за метлу.
Она едва успела закончить работу, когда таверна стала наполняться народом. Судя по всему, люди пришли сюда в неурочный час. Еда еще не была готова - без Сафены дело шло куда медленнее, а из Пенны плохой помощник, ведь воины, как правило, никудышные кулинары.
Впрочем, гости явились в «Палку и колесо» вовсе не ради трапезы. Они были возбуждены и перепуганы.
Минувшей ночью пропали сразу шесть человек, включая служанку из таверны.
– Раньше тоже такое случалось, чтобы люди исчезали, - говорили за столами, - но ведь не по шестеро сразу!
– Это бывало раз в два-три месяца, - добавляли другие.
– И чаще всего касалось тех, кто бродил ночами. Ведь кто пропадал-то?
– Пьяницы.
– Бездельники.
– Нищие.
– Никому не нужные дети.
– Дурные женщины, которым все равно не место в нашем городе.
– Вот именно.
– Вот именно.
Пенна изо всех сил сжимала кулаки, чтобы не взорваться от негодования и не вмешаться в беседу. Наверняка многие из поборников «чистоты нравов» пользовались услугами этих «дурных женщин», а, возможно, иные были отцами «никому не нужных детей»! Однако, когда те становились жертвами нечисти, никто в городке не проявлял особой обеспокоенности.
Другое дело - почтенные граждане. Да, тут и впрямь впору бить тревогу.
Хорошо же, может быть, они правы.
– Желтая Игинуш, - произнес один из пришедших, коренастый крепыш в кожаном фартуке мясника.
– Уж не известно ли ей, где нам следует искать недругов?!
Взволнованные люди зашумели, начали переглядываться.
– Это ты умно придумал!
– воскликнул бородач со шрамом на щеке - очевидно, в молодости тот еще был драчун, а теперь остепенился.
– Кто, как не Игинуш! Эта-то ведьма точно знает больше, чем говорит!