Серебряный Камень (Хранители скрытых путей - 2)

Розенберг Джоэл

На вершине холма было холодно, однако костер не развели - слишком опасно.

–  Завтра, - объявил Осия, кутаясь в шерстяное одеяло, - завтра к вечеру мы дойдем до Харбардовой Переправы. А если даже не дойдем, останется совсем ерунда. Во всяком случае, там уже можно рискнуть и костерок развести.

Арни Сельмо отправился на боковую - лег на ложе, которое соорудил себе из сорванной травы.

Ивар дель Хивал, вежливо кашлянув, издали возвестил о своем возвращении. В одной руке у него был совочек, в другой - рулон туалетной бумаги в футляре на молнии.

–

 Могу подежурить первым, если не возражаете.

–  Что, нервничаешь? Уж не по поводу ли предстоящей ночевки? поинтересовался Йен.

Ивар дель Хивал пожал плечами:

–  Вот доживешь до моих лет, молодой человек, тогда поймешь, что между нервозностью, обеспокоенностью и страхом - большущая разница. А если откровенно - меня сейчас действительно и то, и другое, и третье донимает.

Ухмылка придавала его словам оттенок несерьезности, казалось, он просто придуривается, хотя скорее наигранной была как раз ухмылка. Впрочем, трудно сказать.

–  Я разбужу тебя, - заверил Ивар.

В детстве Йен страдал бессонницей, но к концу последнего года средней школы все наладилось. И к этому приложил свою тяжелую руку любимый папочка. Если полный день работаешь да еще в школе от звонка до звонка сидишь, бессонница - просто непозволительная роскошь. А Йен до самого последнего времени понятия не имел, что такое роскошь.

Улегшись на спину, юноша закрыл глаза и заставил себя уснуть.

Внезапно все мышцы натянулись струной, рука инстинктивно потянулась к мечу, однако пальцы не находили рукояти.

–  Успокойся, Сильверстоун, - раздался шепот во тьме.
– Бояться нечего.

Остальные сладко спали под звездным небом. Во всяком случае, никто не ворочался.

Куда пропал "Покоритель великанов"?..

–  Его здесь нет.
– Кто-то в отдалении хихикнул.
– Не хотелось бы испытать его действие на себе... Но не волнуйся - стоит тебе проснуться, как он будет лежать рядом с тобой.

Воздух, казалось, сгустился, обрел материальные черты, отчего звезды стали переливаться, превратившись в блуждающие огоньки. Эти блуждающие огни, подобно нанизанным на нить самоцветам, собирались в ожерелья, ожерелья тускнели, и в воздухе возник едва различимый женский силуэт - стройная фигура, закутанная с головы до ног в легкую ткань. Изящные руки оставались обнаженными. Женщина будто висела в воздухе, едва касаясь травы крохотными ступнями. Левую руку она положила на грудь.

–  Дай-ка я угадаю, - произнес юноша, удивленный собственным хладнокровием.
– Призрак из прошлого Рождества, нет?

–  Нет.
– Лицо незнакомки скрывала тьма, но Йен почувствовал, что его слова вызвали у нее улыбку.
– Ах, как здорово вновь помолодеть!
– произнесла она.
– Столько времени с тех пор прошло...

–  Да, немало.
– Йен и не расслышал, как подошел Осия.
– Как твои дела, Боинн?

–  Наверное, неплохо, любовь моя.
– Силуэт отвесил нечто вроде поклона.
– Старая, усталая... Но меня все еще помнят. Скалы, камни, деревья и травы - прекрасное общество, даже если скалы и неразговорчивы, а травы молчаливы.

Осия снова улыбнулся.

–  Мне всегда больше нравилось беседовать с деревьями. Они отменные слушатели.
– Сцепив пальцы вместе, он выставил руки вперед.

Ее силуэт на мгновение растаял, будто отдаленный мираж на раскаленной солнцем дороге, и тут же обрел материальность в облике молодой женщины, левая сторона лица у которой была ярко освещена, а правая - скрыта темнотой. Из-под нависших ярко-рыжих кудрей сверкали колдовской лукавинкой глаза. Ее одеянием служили облака, сплетенные светом, а босые ноги и не касались земли.

Вдруг лицо незнакомки нахмурилось.

–  Вы принесли мне подарок?

Йен ждал, что же ответит Осия, но потом понял, что взоры обоих устремлены на него.

Подарок? Какой еще подарок?

–  Проверь отвороты у себя на джинсах, - произнесло неизвестно где контральто.

Юноша нагнулся, чтобы действительно взглянуть на отвороты джинсов, однако ничего особенного там не обнаружил, за исключением дорожной пыли, нескольких травинок и маленького желудя.

Не желудь ведь?..

Он уже хотел зашвырнуть его подальше, но тут женщина подала голос:

–  Ты посадишь его для меня в землю, когда настанет утро?

–  Конечно, посажу, - пообещал Йен.
– И водой полью.

Она кивнула:

–  Прекрасный подарок. Когда-нибудь он превратится в великолепное дерево.

Незнакомка взмахнула рукой, и перед мегалитами возник гигантский кряжистый дуб с раскидистыми ветвями, взиравший на всех, будто почтенная старуха на любимых внучат.

–  Может, тебе или детям твоим когда-нибудь придется переночевать под ним, он всегда будет рад принять гостей в свою прохладную тень. Ну а теперь, чего вам хотелось бы попросить у меня?

Йен будто воды в рот набрал, он понятия не имел, что им от нее нужно.

–  Выспаться, - ответил Осия.
– И при этом никого и ничего не бояться.

Женщина кивнула в ответ:

–  Это я могу для вас сделать. На сегодняшнюю ночь, - Покачав головой, она вздохнула.
– Только этого маловато.

–  Боинн, - обратился к ней Осия, выйдя вперед и положив руку туда, где должно было находиться ее плечо.
– Спасибо тебе.

И тут Йену пришлось перенести небольшой шок. Осия больше не шепелявил, пропали хромота, немощное бормотание... Старик стоял прямо, положив на плечо женщины правую руку, ту самую, парализованную. Которой он и в носу поковырять не мог.

–  Это все, что я могу... и хочу сделать сейчас, - пояснила она. Бывали времена, когда...

–  Да, - отозвался Осия, - бывали, Боинн.
– Двумя пальцами он коснулся своих губ, после чего поднес пальцы к ее устам.
– И я с грустью вспоминаю о них.

Боинн молчала, безмолвствовал и Осия, пока до Йена не дошло, что необходимо что-то сказать в ответ.

–  Я бы хотел... выспаться.

–  Взамен на такой подарок, как это чудесное дерево?
– спросила незнакомка серьезно.