Серебряный пояс
Шрифт:
И все же вернуться в смертельно опасное место ему пришлось не раз. Однажды на его след наткнулись те самые две собаки. Гонимый злыми, охотничьими псами, белогрудый долго бежал по тайге, стараясь оторваться от настойчивых врагов. Не выбирая направления, перевал за перевалом медведь старался уйти от погони. Собаки наседали, хватали за штаны, рвали шерсть, старались преградить дорогу спереди или зажать к дереву. Зверь метался из стороны в сторону. Силы были на исходе. Возможно, белогрудый мог убежать от преследователей, если не кривая задняя левая лапа. При продолжительных передвижениях высохшая ступня отказывалась работать, становилась деревянной, не подчинялась своему хозяину. Казалось, итог погони был предрешен. Еще некоторое время, и собаки остановят медведя, прижмут к стволу дерева, позовут хозяина, который принесет в своих руках смерть. Вероятно, все так бы и было, если бы белогрудый случайно не оказался неподалеку от страшной скалистой гряды, где человек-зверь кидал в него камень. Он бросился к страшному месту, добежал до знакомых курумов, ворвался в дом могучего врага. Страх быть убитым от камня или сильных рук отступил перед погоней. Собаки и человек в ту минуту были коварнее. У белогрудого не было выбора.
Оказавшись на чужой территории, медведь побежал еще быстрее, стараясь как можно быстрее покинуть опасное место. Каково же было его удивление, когда он вдруг узнал, что собаки оставили его. Погоня прекратилась тут же, как только зверовые псы хватили страшный запах, который подействовал на них отрезвляюще. Собаки боялись неведомого существа, поэтому тут же бросили белогрудого и, опустив хвосты, повернули назад.
Для белогрудого это открытие было ново. Благодаря человеку он был спасен. Дом врага дал белогрудому отдушину для будущей жизни. Теперь он знал, куда бежать, когда на него наседают охотничьи собаки. И пользовался этим потом не единожды.
Проживая рядом со страшным соседом, белогрудый медведь узнал многое, чего не положено знать обычному человеку. Не преступая границы владений двуногого зверя, медведь много раз обходил скалистую гряду вокруг. Пересекая старые и свежие следы, он понял, что неведомое существо было не одно. Вместе с ним где-то там, в расселинах скал, была его семья: мать и дитя. Человекоподобные существа вели скрытный, малоподвижный образ жизни. Большую часть суток они проводили в скатах, выбираясь за кормом рано утром и поздним вечером. Подавляющий рацион питания составляла растительная пища, однако глава семейства при случае не исключал возможности ловить какую-то дичь. Позже белогрудый стал свидетелем трагических следов смерти свирепого, наглого рыжебокого медведя, который агрессивно вторгся в границы запретных владений.
Так прошло лето. Наступила прохладная, морозная осень. Казалось, что семья человека-зверя будет жить здесь все время. Только однажды ранним утром, шатаясь по тайге в поисках опавших шишек кедрового ореха, белогрудый пересек ночные следы семьи человека-зверя. Под покровом темноты три существа двигались на юг. Удовлетворяя свое любопытство, медведь какое-то время шел за ними, а потом вернулся назад. Опасаясь их несвоевременного возвращения, белогрудый несколько дней крутился рядом с россыпями. Потом все же осмелился проверить, где и как жила семья человека.
Осторожно взбираясь по узкой, вертикальной тропке между теснины скал, белогрудый некоторое расстояние лез непонятно куда.
Гранитные плиты имели узкую щель, которая вскоре окончилась гладкой, каменной стеной. Здесь человек-зверь непонятным образом прыгал с уступа на уступ до темной ниши, которая находилась высоко вверху в скале. Подняться по вертикальным каменным уступам белогрудому не представлялось возможности. Ему стоило больших усилий вернуться вниз по тропке задом, потому что развернуться в узкой щели между плит он так и не смог.
Очередная попытка посетить дом человека-зверя сверху тоже не имела должного успеха. Чтобы выйти на скалу, белогрудому пришлось обходить гору сзади. Однако высота и вертикальная стена тоже не пускали его в недоступный дом. Один раз, посмотрев с высоты двух двухсотлетних кедров вниз, белогрудый тотчас ретировался назад. Войти в нишу на скале сбоку справа тоже не представлялось возможным. Гладкая, вертикальная стена из камня давала волю лишь стремительным стрижам, прилепившим свои гнезда на недоступной для хищных зверей высоте. Не отступаясь от задуманного, белогрудый как-то прошел по карнизам скалы на видимое расстояние слева. Дом человека находился в соседней скале. Глубокая ниша с каменным козырьком имела достаточное углубление, чтобы на ней могли свободно разместиться пять или шесть медведей. В глубине ниши чернел широкий вход в пещеру. Многочисленные старые и свежие кости животных давали понять, что семья человека-зверя питается не только корешками и травками. Там же валялись рваные клочки шерсти рыжебокого медведя. Белогрудый так и не мог понять, как двуногий поднял тушу убитого им медведя на половину высоты одного двухсотлетнего кедра.
Благодаря событиям, случившимся с белогрудым медведем в далеком детстве, зверь хорошо знал человека. Острая память не забыла запах тех, кто принес ему горе и боль. Запах телогрейки, в которую его увязывали, бородатый человек, сделавший его инвалидом, как два раскаленных добела прутка железа жгли его сознание изо дня в день. Чувство возможной мести рвало сердце зверя на части. Переживая очередные встречи с людьми, белогрудый медведь искал в каждом из них своего врага. Однажды ему представилась возможность поквитаться с хозяином телогрейки. Теплая весенняя ночь сулила возможность расплаты. Он был близок от того, кого считал убийцей своей матери. Ему оставалось сделать три небольших прыжка из-за поваленного корня дерева. Стоило человеку сделать несколько шагов навстречу, и его клыки сомкнулись бы на его шее. Он ждал этого момента два долгих года, шел со сломанной ногой за караваном в снегу. Зимовал под старым кедром в берлоге. Жил неподалеку от людей только потому, что здесь жил тот, с чьими запахами была связана смерть медвежьей семьи. Каждый раз, пересекая дороги людей, зверь долго нюхал следы, выбирая из десятков многочисленных запахов единственно верный. Белогрудый медведь знал, что когда-то человек останется с ним наедине. Он дождался этого момента глубокой ночью, был готов к последнему, решающему прыжку, но в последний момент ему помешали зверовые псы. Собаки были быстры, как молния. Сильны, как вода. Напористы, как ветер. В последние минуты они помешали ему, прибежали на запах с перевала и прогнали до скалистого хребта.
Не знала тогда перепуганная Наталья, что она была на волосок от смерти и обязана своим спасением собакам Михаила Самойлова…
Белогрудому медведю была известна еще одна, сокрытая от людей тайна. На северной стороне Одинокого гольца, среди нагромождений каменных осыпей-курумов, в густой подсаде пихтача, у короткого ключа стояла небольшая, скрытая от чужих глаз избушка. Белогрудый наткнулся на нее не случайно. Он далеко чувствовал запах человеческого жилья в тайге. Всегда из любопытства подходил к строениям, будто что-то искал. И наконец, нашел. В спрятанной избушке жил острый запах того бородатого человека, по чьей вине он упал когда-то со скалы и повредил себе левую заднюю лапу. Скрывая затаенную злобу, белогрудый медведь долго ждал своего второго врага. Он появился не скоро и не один. Глубокой осенью с ним на лошадях приехали два других спутника с ружьями. Нападать на него в тот момент было опасно. Благодаря своей природной, врожденной настойчивости зверь был терпелив и злопамятен. Он был готов ждать месяц, год, жизнь, но до последних дней своих помнить все, что стало кривой извилиной с детских лет. Белогрудый медведь был уверен, что ему когда-то представится случай поквитаться со своими врагами.
Последнее время белогрудый медведь жил новой жизнью. Свадебная пора в июне увлекла зверя своей новой, ранее неведомой силой. Зрелая медведица из южного распадка подарила ему незабываемую ласку и любовь. Увлеченный трепетным общением, белогрудый на несколько недель был занят своей половиной, оставив законную территорию без внимания. Размеренная, спокойная свобода изменила характер зверя. Из спокойного, добродушного мишки белогрудый превратился в злого, агрессивного ревнивца. В те дни он был готов сразиться с человеком-зверем, убить собрата, разорвать любую живую тварь, оказавшуюся между ним и избранницей. Если бы на его пути тогда оказались напористые собаки, зверь не побежал бы к скалистой гряде, а бросился в жестокую схватку на защиту своей подруги.
Однако все когда-то кончается. Прошло положенное время. Кончились нежные, ответные ласки зрелой медведицы. Получив необходимое, будущая мать прогнала своего временного друга из южного распадка. Нисколько не обиженный ее поведением, белогрудый медведь вернулся на свою территорию.
Проверяя границы своей вотчины, белогрудый нашел изменения. Во время его отсутствия к себе в дом на скалистую гряду вернулась семья человека-зверя. Ее появление не вызвало в сознании белогрудого страха. Семья человека-зверя вела скрытный, уединенный образ жизни. Увидеть двуногое, лохматое существо мог только опытный, внимательный глаз. Как и прежде, двуногий жестоко охранял подступы к скалам, на которых находилась ниша с пещерой. Любой зверь, даже случайно ступивший в недоступную зону, подвергался изгнанию. Другие, самоуверенные особи, как рыжебокий медведь, могли быть тут же убиты и съедены. Последнее определение на белогрудого не распространялось. Хорошо помня старый урок, медведь обходил чужие границы на уважительном расстоянии.