Серебряный шпиль

Голдсборо Роберт

— Мне, похоже, где-то уже доводилось слышать последние слова, — ухмыльнулся я.

— Мудрый совет не страдает от повторений, — произнес он с высокомерным видом. — Обратите особое внимание на Библии мистера Мида. Уверен, что на полках их будет несколько. Пролистайте их, обращая внимание на заметки на полях, подчеркивания или страницы с загнутыми углами.

— Так вы все-таки считаете, что это он писал записки с угрозами Бэю?

— Я этого не говорил, — ответил Вулф. — Да,

и еще одно дело.

— Какое?

— В воскресенье посетите службу в храме мистера Бэя.

— А это еще зачем? С таким же успехом я могу посмотреть по телевизору, что, кстати, не заказано и вам.

— Мне хотелось бы располагать плодами ваших наблюдений и непосредственных реакций, — изобразив недовольную гримасу, ответил Вулф. Он отхлебнул пива и скрылся за книгой.

Я подумал было о достойном отпоре, но, по здравом размышлении, промолчал. В конце концов я получил что хотел — оперативный приказ, а от того, что я восстановлю против себя фельдмаршала, никакой дополнительной пользы ожидать не приходилось.

Глава 13

Когда Вулф отдает приказы, он редко задумывается над тем, как их следует выполнять, полагая, что именно за это он мне платит. Поэтому на следующее утро, сразу после завтрака, я уже сидел в кабинете, набирая номер телефона, который уже много лет помнил, как «Отче наш».

— Отдел расследования убийств, — пролаял грубый голос.

Я сообщил, что желаю говорить с Крамером, и через секунду-другую услышал его фирменное сердечное:

— Да!!

— Говорит Гудвин. Мне необходимо узнать парочку вещей: имя босса миссис Мид и ее адрес на Стей-тен-Айленде.

— С какой стати я должен вам их сообщать?

— А почему бы и нет? Насколько это касается вас, расследование закончено. Разве не так?

— Скажу вам по секрету — имеется такая штука, как закон о защите частной жизни граждан.

— Бросьте, инспектор. Я без труда могу выяснить это из других источников. Подумал, что проще узнать у вас. По старой дружбе.

Он произнес слово, которое заставило бы покраснеть его престарелую матушку, и затем добавил:

— Не старая дружба, а старая задница... Если припомнить все те неприятности... Господи, да стоит ли сотрясать воздух? Вы же все едино ничего не поймете. Ждите!

Он замолк и возник через несколько секунд с искомыми сведениями. Я начал благодарить, но тут же осознал, что беседую с брошенной трубкой.

По телефону, сообщенному Крамером, я позвонил в брокерскую контору на Уолл-стрит. Мне ответил скрипучий женский голос:

— Миссис Мид будет отсутствовать до конца следующей недели. Желаете, чтобы

ваше сообщение было записано?

Я отказался от этого предложения. Итак, на Стейтен-Айленде мне придется побывать по двум адресам. Зайдя в кухню, я сообщил Фрицу, что отбываю по делу, которое займет большую часть дня.

— Но это же означает, что вы пропустите еще один прием пищи? — Он в изумлении потряс головой. Похоже, что особняк из бурого известняка населен людьми, которых не перестают удивлять странности человеческой натуры.

Пообещав, что впредь стану вести себя лучше, я отправился в соседний квартал, в гараж, где нашел пристанище наш «мерседес». Светило солнце, уличное движение, слава Богу, было сносным на всем пути через тоннель в Бруклин и оттуда до самого Стейтен-Ай-ленда. Моя верная карта «Пять графств» безошибочно привела меня к Каслтон-авеню, а с нее к заканчивающейся тупиком улочке, на которой в кленовой рощице приютился белый с голубыми ставнями двухэтажный особняк Мидов, построенный в голландском колониальном стиле.

Запарковавшись на единственном свободном месте во всем квартале — рядом с пожарным гидрантом, я с помощью зеркала заднего вида поправил галстук, подаренный мне Лили Роуэн на день рождения, и, поднявшись по ступеням парадного входа, надавил на кнопку звонка.

— Да?

Ее лицо, обрамленное русыми волосами, несмотря на усталый вид, было неплохо ухожено. Голубые глаза изучали меня без особого интереса. Она была одета в длинную мужскую рубашку и синие джинсы.

— Миссис Мид?

— Да, я Сара Мид.

Всю дорогу от Манхэттена я обдумывал, как лучше разыграть свою партию. И начал так:

— Меня зовут Арчи Гудвин. Я частный детектив, работающий на Ниро Вулфа. Не исключено, что у вас нет ни малейшего желания беседовать со мной, не говоря уж о том, чтобы пригласить в дом. Я вполне понимаю ваши чувства, но хочу сказать: мистер Вулф глубоко убежден в том, что ваш супруг погиб от руки не того человека, который сейчас обвиняется в убийстве.

Уголок ее рта дрогнул, но выражение глаз не изменилось.

— И вы согласны с вашим работодателем, мистер Гувин? — спросила она голосом негромким, но в то же время строгим.

— Согласен.

Я могла бы попросить вас удостоверить личность, если бы ваше имя и внешность не были мне знакомы. Ваше фото ведь появлялось в газетах?

— Да, пару раз было такое...

— Гораздо больше, чем пару раз, как мне кажется.

— Входите, пожалуйста, — сказала она и, отступив в сторону, пропустила в дом.

Мы вошли в просторную гостиную с темными деревянными балками потолка, камином и мебелью в колониальном стиле.