Серебряный шрам
Шрифт:
– Звонки? – Валери задумалась, наморщила лоб. – Нет, звонков не было, вот только…
– Что – только?
– Я сейчас вспомнила… Была какая-то странная встреча. В Вильнюсе, недели две назад. Мы с Глебом гуляли по центру, там, в старой части города, много открытых летних кафе, и Глеб предложил выпить кофе. Я села за свободный столик, а Глеб пошел к стойке. И в это время ко мне, со спины, подошел незнакомый мужчина. Раньше я никогда его не видела. Он был в широкополой шляпе и в темных очках. Лет сорока, волосы с проседью, тоненькие усики, похож то ли на грузина, то ли на армянина…
– И что?
– Он склонился надо мной и сказал всего
– Ты больше никогда его не видела?
– Нет, никогда.
– Он говорил с тобой по-литовски?
– Нет. В старой части Вильнюса проживает еще много русских, и не было ничего удивительного в том, что прохожий обратился ко мне на русском языке.
– А Глеб не рассказывал тебе о чем-нибудь подобном?
– Нет, не рассказывал. Один раз, правда, вспомнил тебя. Незадолго до вылета в Душанбе, когда мы занимались оформлением груза, он сказал мне, что я напрасно оставила тебе свой адрес. Глеб сказал, что не очень-то доверяет тебе и что ты якобы можешь пустить по нашему следу легавых или вышибал.
– И что ты ему ответила?
– Я сказала, что немного научилась разбираться в мужчинах… Ты куда?
Я встал и снова посмотрел с балкона вниз. Кажется, автоматчики перекрыли все входы и выходы из гостиницы. Я вернулся в комнату.
– Ответь мне еще на один вопрос. Я уже задавал его тебе, но хочу повторить: кому ты звонила вчера вечером?
– Господи! – Валери привычно закатила глаза вверх. – Сколько можно повторять! Рамазанову! Низами Султановичу! Адвокату Глеба!
– Я звонил туда, – ответил я, не сводя с нее глаз. – Но там никто не поднимает трубку.
Валери сделала недоуменное лицо и покачала головой:
– А ты, оказывается, шпионишь за мной…
– И все-таки?
– Адвокат, который специализируется на том, что помогает честным людям выпутаться из сетей наркомафии, не станет разговаривать по телефону с незнакомыми людьми.
– Но он должен хотя бы поднять трубку!
– Не обязательно. У него наверняка телефон с определителем номера. Если ты заранее не оговаривал свой звонок – секретарь просто не соединяет.
– Это его квартира?
– Нет, юридическая контора.
– Где она расположена?
– Я не знаю. Не была там ни разу. Мы встречались в сквере.
– Звони ему сейчас и рассказывай, что произошло.
– Я же тебе объясняю, что это бесполезно. Каждый телефонный звонок должен быть заранее оговорен… Долго ты будешь меня еще допрашивать?
– Все, Валери, все… Теперь послушай меня. Полчаса назад полковника, к которому я ходил, убили.
– Что? – на выдохе произнесла Валери.
– Я стоял в это время на балконе. Кто-то постучал в дверь, Алексеев вышел, а через пару минут я нашел его лежащим в душевой с проломленным черепом.
Она смотрела на меня широко распахнутыми глазами и медленно качала головой.
– Этого не может быть, Кирилл. Это просто ужасно.
– Потом позвонили. Я думал, это ты, и взял трубку. Кто-то назвал меня по фамилии и посоветовал оставаться в том номере и ждать каких-то указаний.
– Кирилл! – воскликнула Валери. Голос ее дрожал. – Это он!
– Кто – он?
– Мужчина в шляпе!
На ее лице застыло выражение суеверного страха.
– С
– Тот, кто тебе звонил… Он картавил?
Я в мгновение вспомнил голос человека, говорившего мне по телефону: «Вацу’а, слушай внимательно…» По моим глазам Валери все поняла. Она сжалась в комок, будто неожиданно резко похолодало, и прошептала:
– Кирилл, мне страшно.
– Тебе страшно! – Я вскочил с кровати. – А тебе не было страшно, когда вы с братишкой проворачивали ворованные деньги? Товар возили туда-сюда, прибыль подсчитывали и надеялись, что вам все сойдет с рук? Не было страшно?.. В Вильнюсе вас совершенно однозначно предупредили, но ты, с виду умная девушка, развесила ушки и не въехала, что уже идешь по лезвию бритвы. Затем второе предупреждение – по сфабрикованному делу арестовывают Глеба. И снова до тебя не доходит, что вас давно вычислили, вас пасут, вас предупреждают – с каждым разом все жестче. Глупенькая девочка, ты кидаешься за помощью ко мне, к простому матросу, чтобы он подтвердил на суде невиновность Глеба. Ха-ха-ха! – Я огромными шагами ходил по комнате и был, наверное, страшен в своем гневе. – И вот уже я у них на крючке, и теперь уже с моей помощью из тебя будут выбивать деньги. А потом еще проценты заломят! И будут правы, детка, сто раз правы. Потому что вы украли у них деньги, а красть нехорошо! – Я погрозил Валери пальцем, вздохнул и спокойнее добавил: – Когда Глеба осудят на десять лет с конфискацией, а тебе принесут на подносе мою голову вместе с головкой несчастной мышки, – не жмись, отдай им деньги. Иначе очередной жертвой станешь ты или какой-нибудь близкий тебе человек.
Я закончил свою речь. Валери была потрясена. Я налил ей в стакан минералки, она жадно выпила. Потом я сказал:
– А сейчас мы начнем действовать. Первое: спустись вниз и посмотри, что происходит в фойе. Можно ли выйти на улицу.
– Хорошо, хорошо, – закивала она. – Сейчас…
Она совсем потеряла голову и, раскрыв шкаф, чтобы накинуть на плечи кофточку, застыла перед ним с открытым ртом.
– А где вещи?
– Валери! – взревел я. – Включи мозги! Они нам сейчас очень нужны!
И кинул ей сумку, набитую одеждой.
Она не обиделась на грубость, схватила кофточку и выскочила из номера. Как только дверь за ней закрылась, я тотчас подсел к телефону. Чушь собачья! Секретарь адвоката, видите ли, соединяет только точно в оговоренное время! А если время не терпит? А если ситуация сложилась критическая?
Я набрал 23-42, но и на этот раз трубку никто не взял. Я сидел перед аппаратом и тарабанил пальцами по столику. В конце концов, подумал я, на Рамазанове свет клином сошелся? В Душанбе других адвокатов нет?
Я взял карту гостя. На ее оборотной стороне был напечатан список справочных телефонов: администратора гостиницы, ресторана, камеры хранения, медпункта. В последней графе значилось: «Выход на городскую АТС – через "0".
Эту надпись я прочитал трижды, пока до меня окончательно дошло, что это значит. Я набрал «0», затем «09». Ответила справочная.
– Девушка, мне юридическую консультацию.
– Какого района?
– Любую.
– Тридцать семь – девятнадцать – два нуля.
Все верно, подумал я, кладя трубку на место. Шестизначный номер, как и должно быть в крупных городах. Я безнадежный кретин! Это у меня дома четырехзначный номер, потому что поселок. А здесь четырехзначные – только внутренние, для АТС гостиницы. Выходит, Валери звонила в какой-то гостиничный номер.