Серебряный. Отголоски Судьбы
Шрифт:
– Остался лишь один вопрос, – медленно произнес Дим, пряча свою растерянность и непонимание происходящего за тем, что приводит себя в порядок. Он уже натянул рубаху и сейчас крутил в пальцах шейный платок, – как сэй Дайонте ответит за оскорбление, нанесенное мне? Все же я не привык, чтобы меня вот так посреди белого дня, при свидетелях обзывали вором и обвиняли в разграблении домов.
Тем более здесь его совесть была чиста. Можно даже оскорбиться по-настоящему.
– Димостэнис, – вдруг мягко проговорил Пантерри, – может не стоит заострять на этом
Близких! Дим едва не фыркнул при последних словах советника. Сдержался. Что теперь? Как мог целитель такого уровня не заметить столь явные следы врачевания? Он опять вспомнил разноцветные энергетические нити, проходящие сквозь «ангела», сплетенный кокон, легкость, с которой она погрузила его в сон. И так быстро затянувшийся шрам.
– Сэй Пантерри, – Димостэнис все же решил не искушать судьбу, – вы бесконечны правы. Я не буду держать обиду на сэя Дайонте. В его почтенном и, несомненно, многоуважаемом возрасте можно допустить и не такие ошибки. Простых искренних извинений мне будет достаточно, – и улыбнулся, демонстрируя, что может это делать не менее мерзко, чем его оппонент.
Талал состроив презрительную гримасу, вопросительно повернулся к императору. Аурино развел руками, без слов давая понять, что в следующие мгновения придется делать многоуважаемому сэю.
– Сэй Иланди, приношу вам свои извинения, я был не прав, – процедил тот сквозь плотно сжатые зубы. Еще одно яркое пятно выступило в районе уха.
Дим великодушно кивнул. Император покачал головой.
– Талал, признаюсь вам честно, я очень обеспокоен.
– Ваше величество? – непонимающе свел брови главный хранитель знаний.
– Вы так много делаете для империи, тратите столько своих сил, мне бы не хотелось, чтобы с вами и вправду что-то случилось.
Сэй Дайонте благодарно поклонился императору. Однако, как ни старался скрыть напряжение за учтивостью, видно было, что ничего хорошего от своего воспитанника он не ждет.
– Я прислушался к словам сэя Пантерри и хочу настоятельно порекомендовать вам отдых.
– Что это значит?
– После окончания празднований поезжайте в имение, отдохните, подышите воздухом, отвлекитесь от насущных дел. Думаю, нескольких миноров вам будет достаточно.
Глаза советника налились гневом, ноздри яростно раздулись, а лицо и вовсе покрылось красными пятнами. Дим с сожалением подумал, что его величество не дотянул немного с количеством миноров. Скажи он не несколько, а три-четыре и сэю Дайонте нужен был бы не свежий воздух, а хороший целитель.
Талал круто развернувшись, гордо прошествовал к выходу, забыв о прощальном поклоне своему повелителю.
– Сэй, – не сдержавшись, бросил ему Дим вдогонку, – если вы продолжите свое расследование и найдете вашего воришку, не будете ли вы так любезны, познакомить меня с ним? Я с удовольствием побеседую с человеком, имеющим такую же ауру как у меня.
Хлопнувшая дверь стала ему ответом.
Димостэнис бросил шейный платок на спинку кресла и сел сам. В боку пульсировала, билась боль. Каленым железом прожигая его изнутри.
– Что с твоей аурой? – поинтересовался Аурино, рассматривая его исподлобья.
– Видимо, непосредственная близость Талала Дайонте не оставляет меня равнодушным, – состроил Дим кислую физиономию, пытаясь удобнее устроиться в кресле. Сейчас бы хорошего целителя. А лучше целительницу… Он неудачно повернулся и стиснул зубы, гася стон, едва не сорвавшийся с губ. Впрочем, подойдет любой. Только вот в ближайшее время он вряд ли сможет обратиться в обители. Дайонте явно будет отслеживать любые его посещения к целителям.
– Где ты был сегодня ночью, Димостэнис?
Вопрос не из уст старого друга – холодный четкий приказ императора рассказать правду.
– На этот вопрос не так легко ответить, – Дим весь подобрался, пытаясь оттянуть время, анализируя последствия любого своего ответа.
– Что тебе мешает?
– Тогда будет затронута честь человека, который здесь абсолютно не причем, – сделал он свой выбор. Не стал посвящать императора в свои злоключения.
Аурино молчал некоторое время, осмысливая его слова.
– Ты был с девицей?! – изумленно воскликнул он.
Димостэнис развел руками.
– Бывает, – философски ответил он, отмечая удивление в интонациях друга. Впрочем, тот давно уже считал его абсолютно безнадежным в отношениях с противоположным полом.
Император расслабился. Откинулся на высокую спинку кресла.
– Ты – негодяй, Иланди! Я-то думал – ты выискиваешь врагов империи, отлавливаешь вражеских шпионов на улицах Астрэйелля, как минимум просиживаешь в своем штабе, зарывшись в бумагах. А ты пропустил официальную часть Бала Цветов и оставил меня одного потому что проспал в объятиях некой неизвестной девицы?!
Почти.
Аурино захохотал и неожиданно швырнул в главного советника небольшой импульс силы. Их общение всегда основывалось на соперничестве. По любому поводу: от детских игр до занятий в классах; от младенческих забав до серьезных заданий, которые так часто в воспитательных целях им давал отец или наблюдатели; от полетов на ярхах до состязаний, которые они любили устраивать, проверяя свою силу. Не уступая один другому никогда, ар за аром оттачивая свое мастерство и проверяя друг друга на прочность.
Димостэнису, которому сейчас было не до подобных забав, пропустил мгновение, когда плетение Аурино достигло определенной точки и уже поздно было выставлять щит. Он резко оттолкнулся ногой от стола и вместе со стулом упал назад на спину, перекатившись и уходя вбок от очередного выброса силы.
Ком боли, который слегка задремал в последние мены, взорвался с новой силой. Разлетелся вдребезги, осколками разрывая плоть, кровавой пеленой застилая глаза. Дим скорчился на полу, зажимая рукой рану.