Сергей Сергеевич Ольденбург 1888-1940
Шрифт:
Насчёт свободы слова С.С. Ольденбург сравнивает призывы к новой революции большевиков с тем, будто черносотенцы «могли призывать к государственному перевороту, – и даже за погромные речи преследований для них не было». В интеллигентской среде антисемитские суждения всегда именовались погромными, что отражает лишь несправедливость стараний поставить евреев вне критики. Возможно, выбор стороны октябристов, а не черносотенцев определялся у С.С. Ольденбурга повсеместно встречаемой им ложью либералов о вымышленном участии монархических организаций в еврейских погромах. После того как история революции и гражданской
С.С. Ольденбург прямо обвиняет феврализм в невозможности «высказаться на публичном собрании в пользу монархии, хотя бы конституционной», в стремлении «независимый суд подчинить политическим целям», в существовании «наряду с официальным правительством, якобы облечённом полнотою власти, безответственных кругов, фактически держащих министров в своих руках».
С.С. Ольденбург опровергает легенду о сепаратном мире, положенную в основу февральского переворота: «Конечно, неверно, что старая власть не хотела победы». «Но она не смогла пожертвовать своей внутренней политикой ради дела войны; она не захотела отдать ничего из своих прерогатив, и как бы вела всё время борьбу на два фронта – против Германии и против общественного мнения своей страны».
Тут С.С. Ольденбург снова придерживается части традиционных октябристских концепций приоритета своих партийных интересов над политикой Самодержавного правительства Николая II. Обвинения в этом противостоянии легко развернуть в обратную сторону: т.н. общественность не желала поступаться своими демократическими теоретическими абстракциями и пыталась воспользоваться войной, чтобы вырвать у Царя новые конституционные “пожертвования”. Тем самым либералы методично срывали организуемую Императором Николаем II военную победу и сражались против России вместе с Германией. Несправедливость претензий октябристов С.С. Ольденбург определит позже в результате исторических исследований.
Но основной удар С.С. Ольденбург в 1917 г. наносил по революционерам, обвиняя их в разрушении армейской дисциплины, в опутывании Армии комитетами, содействуя её поражению. Поскольку ничего подобного при Николае II не наблюдалось, далеко не точным является и высказывание: «переменились роли гонителей и гонимых, но приёмы воздействия остались те же».
«Сейчас мы живём в бесправии: только сила имеет значение. Классовые интересы с полной откровенностью выдвигаются на первое место; благо государства, как целого, забыто». «На очереди величайшая и труднейшая задача – создание настоящей государственной власти, которая твёрдыми и разумными действиями смогла бы, наконец, приблизить Россию к настоящему новому строю» [«Русская Свобода», 1917, №8, с.23-25].
Тоталитарный Февраль не давал монархистам высказывать свои убеждения в полной мере, чтобы всецело отвергнуть революцию и противопоставить её сугубо разрушительным последствиям положительные начала монархического принципа. Приходилось высказываться осторожно и пользоваться эзоповым языком. Во всяком случае, С.С. Ольденбург не принадлежал к тем, кто и ответственность за все ужасы революции возлагал на Царское правительство: «не
Хотя партийный октябризм и склонен был к тактике подобных обвинений, С.С. Ольденбург предлагает от них отказаться и тем самым берёт под защиту как монархизм, так и национализм, желая направить усилия всех правых направлений против левых.
Едва ли ранее октябрист С.С. Ольденбург мог сотрудничать с П.Б. Струве. Но задача общего правого объединения свела их вместе. В июне Струве написал что организуемая им Лига русской культуры должна противостоять антипатриотической стихии революции.
3 июня 1917 г. у С.С. Ольденбурга родилась вторая дочь, Елена.
В дневнике А.А. Блока 11 июля упоминается совместная обработка с С.Ф. Ольденбургом, председателем Редакционной комиссии ЧСК, стенограмм допросов. 17 июля 54-летний С.Ф. Ольденбург говорил Блоку, что он из военной семьи и хочет сейчас же отправиться на фронт простым солдатом, но Керенский его отговорил. 23 июля «приведён в окончательный вид Горемыкин», т.е. записи его ответов [А.А. Блок «Последние дни Императорской власти» М.: Прогресс-Плеяда, 2012, с.137, 142, 225].
Учитывая, что самое пристрастное, до крайних нелепостей, следствие ЧСК показало полную невиновность Царской Семьи и высших чиновников-монархистов в обвинениях, которые использовали для дезинформационной мотивационной раскачки совершения февральского переворота, если к С.С. Ольденбургу попадали от отца сведения на этот счёт, они могли войти в перечень причин для совершения уже окончательного и бесповоротного ухода направо. Особенно в связи с политической беспомощностью демократических партий, только способствующих революционному развалу России.
Белоэмигрантские юмористы потом помещали в вымышленный музей февральской революции два стула, между которыми сидело Временное правительство, и розовые очки либеральной интеллигенции.
Относительно деятельности С.С. Ольденбурга в 1917 г. известно о выпуске им брошюры (30 стр.) «Выборы народных представителей». Посредством таких изданий многие партии пытались повлиять на будущий состав Учредительного собрания и внести ясность в необходимые условия работы демократического принципа формирования власти. Со всем этим в России имелись огромные проблемы.
С.Ф. Ольденбург, как и многие министры партии к.-д., едва войдя в правительство, довольно скоро вылетел из его состава. Министром народного просвещения он числился лишь с 24 июля по 31 августа 1917 г.
20 сентября С.С. Ольденбург по предложению П.Б. Струве был принят в действительные члены основанной им к началу июня Лиги русской культуры, куда вошли многие авторы газеты «Русская Свобода». Программа Лиги представляя центристское смешение левого и правого, включала выпады против выдающихся идеологов русского монархизма Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева, с одобрением левого славянофильства. С.С. Ольденбург сам не подавал заявления о равноправном членстве, но настойчивое желание П.Б. Струве поставило его вровень с отцом и другими знаменитыми академиками, философами и писателями. Среди них его бывший преподаватель С.Ф. Платонов, правый к.-д. В.А. Маклаков, лидер октябристов Н.В. Савич, националист В.В. Шульгин, авторы сборника «Вехи», А.В. Карташев, Н.Н. Львов.