Серпантин. Сборник рассказов
Шрифт:
Профессор молчал.
Брюнет хлопнул в ладоши и даже на носочки привстал.
– Да что рассказывать! Вы сами убедитесь! Здесь или у меня – без разницы. Хотя лучше у меня – там приборы посвежей.
Профессор долго смотрел на брюнета, затем встал. Прошагал через лабораторию до двери, застыл перед ней на мгновение – и отворил рывком.
Дверь дернулась, описала положенную дугу и ударилась ручкой о стену коридора. Профессор медленно выглянул,
– Сережа, – протянул он, – я пойду только потому, что на тебя это не похоже. Но если это какой-то розыгрыш… Клянусь…
И он потряс кулачком.
Брюнет подбежал к нему, схватил за кулак и затряс его в своих огромных ладонях. Потом отскочил к столу, схватил ракушку и прижал к груди.
И они направились в так называемый «старый кабинет». Солнце заливало тихие коридоры, барельефы на стенах темнели и изгибаясь. Они изображали ученых с колбами, инженеров с гаечными ключами, прекрасных космонавтов в скафандрах. Барельефы как бы говорили: «Колба и ключ – вот и все, что нужно человечеству».
На четвертом этаже встретили Лену Ивушкину.
– Леночка, доброе утро, – остановил ее профессор. – Как твой проект?
– Ничего, Аркадий Николаевич. Движется потихоньку.
– Это хорошо, что потихоньку, – одобрительно покачал головой профессор. – Наука спешки не любит.
И они двинулись дальше.
«Старый кабинет» представлял собой сумрачное помещение с окнами на стену соседнего дома. Стояли рядами столы, вдоль стен тянулись стеллажи. Кое-где на столах горели лампы – видимо, с вечера.
– Проходите, пожалуйста, – и брюнет за рукав подтянул профессора к своему столу. – Смотрите. Но прежде… сядьте.
И он придвинул черное кожаное кресло. Профессор оглянулся по сторонам, сел и сложил руки на груди. Потом снял очки, потер пальцами переносицу, с тоской посмотрел на окно, за которым не было видно ни солнца, ни елей, ни голубого неба.
Брюнет суетился у стола. В одной руке он держал ракушку, в другой – щуп. Обе дрожали, щуп никак не хотел лезть. Брюнет выдохнул, встряхнул головой и, закусив губу, продолжал вертеть ракушку.
– Дай сюда, – не выдержал профессор и вырвал ее из рук брюнета. – Разнесешь ведь.
И он поудобнее устроился в кресле.
– Так, – сказал он, – так. Ну, приступим. Включай экран.
И он принялся медленно проталкивать щуп.
– Так. Назад… назад… продолжаем…
Брюнет кусал ногти, профессор, прищурившись, перебирал пальцами.
– Тупик…
Брюнет возмущенно замахал руками.
Дверь отворилась, в кабинет ввалился, отдуваясь, грузный аспирант, уже несколько месяцев обивающий пороги лабораторий.
– Здравствуйте, – пробормотал он и, поправив очки, двинулся к выделенному специально для него столу.
– Здравствуй, Олег, – не отрывая глаз от экрана, ответил профессор.
Он подвигал ракушкой.
– Все, Сережа, конец пути.
– Нет-нет, Аркадий Николаевич, не может такого быть…
– Ну, ты же видишь. Постой-ка… идет, вроде.
И он надавил кистью на ракушку. В следующий момент кровь отхлынула от его щек.
– Олег, – тихо позвал он, – пойди-ка погуляй.
Аспирант покорно выбрался из-за стола и вышел.
Профессор, не выпуская ракушки, вытянул шею и приблизил лицо к экрану. Брюнет с довольным видом скрестил руки на груди.
Изображение подрагивало и прерывалось помехами, но на экране можно было без труда различить водную гладь, линию горизонта, над которой нависали облака, темный массив какой-то скалы, истончающейся и исчезающей в воде. Море было спокойно, солнце играло на невысоких волнах, торопливо бегущих к берегу. Угол обзора был таким, как если бы объектив лежал на песке в небольшом отдалении от линии прибоя.
Профессор медленно опустил ракушку на стол, снял очки, повертел их в руках и вернул на место. Потом взъерошил себе волосы и протянул:
– Нда-а-а-а.
Брюнет возбужденно покачался с носка на пятку.
Профессор придвинулся еще ближе – и только что носом не уткнулся в экран. Море безмятежно гладило гальку, пузатые облака ползли по небу.
– И как это понимать?
Молчание.
– Как это понимать, Сережа? – профессор повернулся и посмотрел на брюнета так, словно тот был виноват в происходящем.
Молчание. Профессор потер виски.
– Другие ракушки пробовал?
– Пробовал.
– И?
– Больше ни в одну не влезает.
Дверь приоткрылась и в образовавшейся щели появилось лицо аспиранта.
– Простите… – пробормотал он. – Еще гулять?
– Да, еще гулять, – не поворачиваясь, ответил профессор.
Он встал и прошелся между столами, не переставая тереть виски.
– Так… Так… – говорил он, обращаясь к самому себе. – Это, конечно, невероятно… Но… Почему бы и нет?..
Конец ознакомительного фрагмента.