Серпентариум
Шрифт:
Я подходил всё ближе к этому злачному отелю, и, чёрт возьми, он был похож на башню Саурона, только без огромного глаза сверху и вулканов. Разве что разбитые дороги и лес вокруг выдавали то, что мы всё ещё в России, а не в Мордоре. И орки там тоже были, ходили забулдыги у отеля. Бродили, мелочь просили, бухали. Отель был огромным и красивым, и даже странно выглядело, что столь ухоженный отель просто так взял и оказался посреди леса. Уже была почти ночь и сделал шаг внутрь этого злачного места. Внутри все было тихо, эстетично и спокойно. Я окинул взглядом помещение, и не обнаружив никого из персонала быстренько прошмыгнул к лифтам, чтобы не тратить время на сканирование паспорта и прочей ерунды. Да и стрёмно мне было немного. Она была в ужасном настроении и долго не брала трубку
Лифт проиграл мелодию и открыл свои двери прямо на её этаже. Я вышел из него, и по указателям примерно сориентировался, в какую сторону я должен идти. Вышел в длинный коридор и начал бояться еще больше. На этаже стояла гробовая тишина, свет был сильно притушен, горели только бра, тускло освещая красные ковровые дорожки, уложенные в коридоре. Пытаясь перебороть внутренние сомнения и поддаться куражу, я сделал шаг в неизвестность, потом ещё один, потом ещё… И вот я уже топаю по направлению к заветной двери. И, наконец, вот он, шестьсот двенадцатый номер. Дверь была немного приоткрыта, и я вошел в номер. В комнате стоял запах дорогих духов и стирального порошка.
И, прикинь, не вижу никого. Делаю ещё шаг, зову ее. И тут вижу ее, под столом лежит. Обдолбанная порошком каким–то, я так и не понял. Весь нос в фиолетовых блёстках. Я не знаю, что это, но явно было видно, что она с этим «чем–то» переборщила. Ну, самое главное, крылышки и пиво мои любимые были на месте. Чулки тоже на ней, даже боди какое–то интересное. Или бельё кружевное красивое, не помню еще, фотки глянуть надо.
Да, реально, во – смотри, сфоткал по фану её, после того, как помог, конечно. Я хоть и мразотное животное, но не полностью. Потом она оклемалась, но всё равно, совершенно не хотела сидеть на месте и постоянно хотела пить. Заебла меня этим, ну я и сказал, что я больше не в ответе за твою жизнь и здоровье, иди куда хочешь, а я перекушу и спать. Сумасшедшая стерва, в плохом смысле этого слова. Не, мы само собой переспали, но секс с ней прерывался на нравоучения, с моей стороны.
После всего этого она, вроде как, даже завязала принимать всякую хуету и устроилась на работу. Там, конечно, тоже ахуй перманентный, не иначе. Эта lady еще не раз звала меня по отелям, как и многие другие. Никто из нас не хотел лезть в жизнь друг друга, она знала обо мне крайне мало, как и я о ней. Мы просто встречались в каком–нибудь отдалённом от города и мира месте и запирались там на ночь, пытаясь передать друг другу телами и разговорами всю ту суматоху, что накопили за время, проведённое в обычной жизни.
Она подарила мне уникальные чувства. Те самые, которые я скрывал от самого себя до дней встречи с ней. Это чувство – отвращение к себе. Причём возникало оно сразу после того, как я делал шаг из очередного чистилища в виде «отеля на окраине» класса люкс.
Я бывал, как и говорил, пару раз еще у неё. Вроде как отказалась от наркотиков, даже слышал, что собой занялась. Не верю, конечно. Больше верю во второй рассказ. Нашла тут она, прикинь, начальничка одного, мужичка такого. Говорит нормально, не знаю, не видал его. Нормальность в её голове – это понятие весьма относительное. Разговорились они с ним, он ей показывал свой галстук, она ему ножки. Он шлюхами торговал. Ну как, не прям шлюхами, а хорошими. Которые еще стоят в час как подержанный мотоцикл, вот такие whores. И про это с ним разговорились, он ей показывал их фотки, она ему свою фигурку. Он и ей работу предлагал, с клиентами, но пока–что только в переписке и зазывании на моделек покрупнее. Она кивала головой. И они опять разговорились, он двоим оплатил отель, она ему с радостью дала за эту работу. Ну а что поделать, каждый использует свой ресурс по–разному. Правда она говорила мне, что я вкуснее, но да мне похуй в принципе, чем она там занимается в свободное время. Она давно меня перестала интересовать и как личность, и как ёмкость. Ни в одном случае, ни в другом толку от неё больше нет, мы чересчур разные. А разные мы потому, что она, спустя все то, через что прошла, все ещё заслуживает быть спасённой. Она заслуживает счастья, так как она его не видела. По дефолту повернула в сторону пустоты. Я думаю, как только она встретит на пути своей жизни светлое пятнышко, то обязательно сама перекрасится в белый. В отличие от тебя и меня, ведь мы бесконечно синие, серые и чёрные, сидим в подвале. Ей в этом подвале нет места. Тут только два местечка, для тебя и меня. Тут мы с тобой.
8
Вот подтягиваю тебе веревки на руках Лёх, и думаю. Во-первых – ебать как это неудобно. Во-вторых, ебать как больно, наверное. Я думаю, для пущей твоей внимательности я тебе что-нибудь разобью, но не до смерти, ведь иногда смерть сближает. Вот послушай.
Тупая, но смешная такая Ната была. Без сомнений – прекрасная девочка. Очень жаль, что я её умудрился встретить.
Но послушай меня, таких непролазно тупых я ещё не встречал. Очень–очень глупая девочка. Я раньше клоуном работал, а она мне помогала. Компаньон, но про её талант непролазной тупости я еще не знал. Она его скрывала за пеленой отличных артистических данных. Я был клоуном на утренниках, детских праздниках и прочих шабашах, а она всегда была помошницей. Я был Лунтиком, а она Милой. Я был Бибой, а она Бобой. Я был главным пилотом, а она стюардессой. Но с тех пор на тот момент прошел уже год с лишним как мы не виделись, а ласки женской очень хотелось. Мне было по–барабану кого уже разводить, пусто внутри. И вот я решил ей написать. Диалог из разряда «пиздец», по причине которого она и получила от меня весьма обидное и гиковое прозвище «андед». Такая переписка была.
– Привет! Как ты?
– О, привет) Давно не виделись. Дела плохо.
– Что случилось?
– У меня папа умер сегодня…
Даааа, Лёха, я знаю, что я уёбок. Я в целом так и жил раньше, что выезжал на подобных сообщениях, но все же. Я сыграл на этом и утешил её. Аккурат у моего друга хата свободна была на недельку. Ну и решил я отдохнуть. Свалил с пар на недельку пораньше и уехал в эту самую квартиру. Жил как овощ, аниме смотрел да её иногда водил. Я был у неё первый во всём, сексом–трахаться она еще не умела, а мне ебать как хотелось сорвать очередной листик в свою нехитрую копилку. Ну я и стал у неё первым, пару дней встреч всего потребовалось.
Блять, Лёх, я себя как на исповеди чувствую, ей богу. Не хвалюсь я такими вещами давно, отьебись. Спустя годы я понимаю, что десять–пятнадцать девченок я испортил, это точно. В смысле первый был у них, они на моём члене во взрослую жизнь так и уехали.
Да не смотри ты на меня так! Что поделать, многие молокососы мрази, и я в том числе. Зато про отца она особо не вспоминала, да и ладно. А когда мы были далеко друг от друга она кидала мне нюдсы с цитатками из интернета, которые ещё к фотографиям волков приделывают. Короче та ещё lady.
Мда, конечно, я ещё ни разу не знакомился с girl после фразы: «У меня отец умер». Я тоже был своего рода талантом. В те времена я умел и нести чушь, и быть привлекательным, однако позже «Время» приказало мне выбрать что–то одно, но я не смог бросить свою чушь. С ней и живу. А привлекательность я сорвал с себя и бросил в омут воспоминаний моих дам.
Она долго после этого мне еще писала, хотела быть вместе, детей, семью, квартиру. Но lone wolf внутри меня приказал мне немедленно прекратить всяческие попытки в постоянство, ну вот я и бросил это. У меня были длительные отношения с жалким с моей стороны окончанием, и поэтому, как только дело доходило до подобного – я тут же сливался.
Знаешь Лёх, я думал, что такая тактика приведёт меня к неминуемому счастью и гордому поиску второй половинки, однако теперь я уже несколько лет один и начинаю вкуривать, что где–то я всё–таки проебался. На данный момент моего пути мне кажется, что это одна большая ебаная шутка. Вся эта игра во взрослого меня привела к полнейшей стагнации. «Мир» и «Время» заставили меня жить в вакууме, так как для таких, как я это единственный способ выжить. Лучше просто не думать ни о чём и жить, как живётся сегодня. Ведь так, кровавая твоя голова?