Серые волки. Том 1

Завгородняя Анна Александровна

— Где наши лошади?

Я оглянулась на жеребца, стоявшего позади, затем бросила взгляд на последнюю тварь, которая, наконец-то, издохла и перестала сипеть, и только после этого ответила:

— Одна убежала. Я не смогла…

Райнер не дал мне договорить, сказав:

— Седельные сумки… заберись и достань сменную одежду…порви на лоскуты…останови…кровь…

Он говорил отрывисто и большую часть слов я не поняла, просто догадалась, что именно хочет мне сказать мужчина. Вскочила на ноги и метнулась к жеребцу. Поймав его без труда за поводья, заставила стоять на месте, а сама забралась в первую из сумок, но в ней оказалась еда и запасы воды, которые сейчас меня мало волновали. Поэтому оббежав коня открыла вторую сумку

и именно в ней нашла что-то из одежды. Кажется, это была рубашка. Рассматривать что да как не стала, вернулась к раненому мужчине и с удивлением увидела, что он с трудом, но уже сидит, пытаясь удержаться и не упасть назад в песок.

— Раны надо промыть! — попыталась сказать я.

— После сделаешь все! — прохрипел Райнер. — Я скоро отключусь и к этому времени мне надо остановить кровь иначе, — он посмотрел на меня мутным взглядом, — иначе ты, принцесса, можешь остаться без проводника.

— Не говори глупостей, воин! — отозвалась я стараясь произносить слова уверенно и бодро. На что оборотень только рассмеялся, но сделал это как-то странно. Так лают старые псы, то ли кряхтя, то ли кашляя.

— Где бинтовать? — я принялась рвать одежду.

— Везде! — ответил мужчина.

— Что? — удивилась я, бросив на него быстрый взгляд.

— Везде, говорю. Эти твари… на мне живого места… не оставили! Перебинтуй мне грудь и…и живот. Ноги не надо… так заживут, — фразы он выкашливал, кажется, вместе с кровью, но я старалась не обращать внимания на алые потеки вокруг его рта. Иначе могла удариться в панику, а этого мне делать совсем не хотелось.

Разорвав рубашку на полосы, я принялась перебинтовывать мужчину. Приходилось то и дело прикасаться к нему и я чувствовала, что кожа, ещё недавно такая горячая, стала холодной и липкой. А тело оборотня била мелкая дрожь. От большой потери крови он начал мерзнуть.

— Держись! — проговорила я с жалостью.

Райнер молчал. Даже если ему и не нравилось то, как я сейчас разговаривала с ним, то он и виду не подал. Но, скорее всего, просто плохо чувствовал себя и это было более вероятным ответом.

Провозившись с ранами, которых я не видела в этой темноте, я проговорила:

— Кажется, все. Ты уверен, что …

— Завтра промоешь и заново перебинтуешь! — ответил Райнер. — Сейчас нам надо уходить. Помоги мне встать! — и не дожидаясь моего согласия, положил свою руку мне на плечо, надавив в попытке подняться, но это далось ему с видимым трудом, поэтому я обхватила мужчину руками за талию, и мы стали подниматься вместе.

От Райнера пахло кровью. Этот запах, неприятный, с оттенком раскаленного металла, заставлял мое сердце сжиматься от ужаса. Но я не позволяла себе бояться, потому что сейчас было не время и не место. Гнала страхи прочь, уговаривая себя в том, что все будет хорошо. Непременно должно быть так, иначе… Иначе, зачем жить и бороться?

— Помоги мне забраться на… — мужчина едва не упал, придавив меня всем своим телом, но нашел в себе какие-то забытые резервы и снова распрямился, закончив, — …забраться на коня….

Я поняла, что мне придется идти пешком и вести под уздцы нашего жеребца. Где искать второго, я не знала, да и не было на это ни сил, ни времени. Слава богам, что хоть один вернулся, иначе, даже не знаю, что мы дальше делали.

Я подвела оборотня к жеребцу, но тот, почуяв кровь, отскочил назад, явно не желая подпускать нас близко, и мы потеряли уйму времени, пока я не изловчилась и не поймала скакуна под уздцы.

Недовольно фыркнув, тот повел ушами, но я не обратила на подобное внимания, сосредоточившись на том, чтобы помочь израненному мужчине забраться в седло. Это оказалось не так просто. Жеребец отказывался стоять на месте, а у Райнера не было сил, чтобы как прежде, легко и ловко запрыгнуть в седло. Мы пыхтели вдвоем, несколько раз едва не упали. Оборотень был ослаблен настолько, что едва держался

на ногах, и, если бы сейчас появился кто-то из псов Инсана, это был бы конец и для моего спутника, и для меня. Никогда ещё я не чувствовала себя такой слабой, как в тот момент, когда пыталась подсадить огромного воина. А он лишь шипел от боли, если я задевала его раны, и скрипел зубами от досады. Поэтому, когда нам удалось совместными усилиями посадить Райнера на жеребца, я повисла на шее коня, сама, едва не падая от усталости.

— Давай руку!

Слова мужчины заставили меня поднять голову и взглянуть на оборотня, который каким-то чудом ухитрялся не выпасть из седла и даже хотел помочь мне забраться к нему.

— Я поведу коня! — бессильно прошептала я.

— Он сможет понести нас двоих! — прохрипел в ответ оборотень. — Сама понимаешь…нам надо уйти от Фатра… Никакого оазиса…

— А если принц отправиться за нами сейчас? — спросила я, принимая слабую руку мужчины.

— Он тоже потратил силы… на этих! — кивнул куда-то в сторону города мой спутник. Я и без объяснений все прекрасно поняла. Райнер имел ввиду тварей, а значит, принц, контролируя их, потратил силы? Или я ошибаюсь?

Затем мне вспомнилось мое видение, там, у выхода их города, когда огромное лицо Инсана зависло передо мной и невольная дрожь пробежала по спине.

— Ну же! — прохрипел оборотень и напрягся, помогая мне забраться на коня и устроиться за его спиной. — Держи меня за талию, — попросил Райнер едва слышно и добавил почти шепотом: — и не дай упасть.

Эпилог

Инсан открыл глаза.

Яркий солнечный свет заливал башню, слепил глаза, еще не отошедшие от сна, припекал кожу. Принц тяжело сел, замерев на несколько мгновений, затем так же тяжело поднялся на ноги, пошатнувшись и вынужденный ухватиться за каменное заграждение. Где-то там, вдали, насколько хватало глаз, тянулась пустыня, огромная, бесконечная с желтыми волнами барханов и затерявшимися спасительными островками зеленых оазисов. На синеве неба мелькнула какая-то птица, но Инсан продолжал смотреть перед собой, стараясь сбросить остатки сна и ощущая огромную слабость. Он пытался вспомнить, как оказался здесь и для чего поднялся на самую высокую из башен дворца, а затем перед глазами промелькнула картина, в которой прямо на него верхом на жеребце, неслась принцесса Эмина. Выглядела она при этом весьма воинственно и целенаправленно, но видение лопнуло, отозвавшись болью в висках. Зато Инсан вспомнил все, что произошло этой ночью.

«Значит, гончим не удалось вернуть беглянку», — мелькнуло в его голове отстраненное. Принц встал ровнее и глубоко вздохнул, пытаясь при этом сконцентрироваться и расслабить свое напряженное тело, понимая, что ему пора спуститься вниз, чтобы показаться на глаза страже и слугам, но главное, чтобы проведать отца и узнать, что сделал для поддержания здоровья правителя Фатра его верный слуга Сурра.

Узкая лестница спустила принца на нижний этаж. Затем он направился через пустынный зал к главной лестнице, которая привела его еще ниже, туда, где суетливые рабы бегали в поисках пропавшего господина, а завидев его падали ниц, что-то бормоча и выражая искусственную радость.

— Господин! — произнес кто-то из стражников. — Господин! — но ему хватило ума не задавать вопросов своему принцу о том, где тот пропадал.

Инсан даже не посмотрел на слуг. Обделил вниманием и стражников, спешащих к нему. Принц целенаправленно шел к покоям отца, а когда оказался у заветных дверей, сделал знак страже открыть их и, переступив порог, прошел дальше.

В спальне повелителя Кахира витал странный запах и даже распахнутые окна не могли выветрить его. Инсан сразу почувствовал это, едва вошел в комнаты. Запах был ему знаком. Так пахла кровь. Аромат металла, неповторимый и сладкий для Инсана, ведь это был аромат самой жизни.