Серые земли Эдема
Шрифт:
Я пожал плечами:
— И что вы так американцев не любите? — Но особого значения словам Романа не придал: обидно человеку, что приходится прекратить исследования.
Американцев оказалось шесть человек: молодые и не очень, каждый со своим переводчиком. Видел я их только в столовой, где они обычно занимали два сдвинутых вместе стола, да иной раз в коридорах. Пару раз пообщался ради практики в английском — и заработал подозрительный взгляд Климы. Ну и пусть, патриот хренов. От одного российского чиновника вреда зачастую больше, чем от нескольких американских шпионов. Американцы болтали со мной охотно, но в друзья не навязывались.
А вот один из переводчиков стал ко мне почему-то приглядываться. Был он старше меня, ниже ростом, с небольшим брюшком. Старался часто улыбаться, копируя американцев, но всё равно вид имел настороженный и будто голодный. Волосы ёжиком, чёрные глаза навыкате, назвался Павлом. Как-то подсел ко мне, пока гости шумно обедали в своём углу.
— Хорошая здесь сёмга, Андрей, — он сразу стал называть меня по имени. — Недавно навещал родителей в Штатах, там такой нет.
— Они что, эмигрировали? — равнодушно спросил я. — А куда?
— В Калифорнию, пригласили на работу в Кремниевой долине… — Павел отгрыз ещё сёмги, и продолжал:
— В Калифорнии тоже есть рыбалка, но скучнее. Едешь на обустроенный форелевый ручей, а там плати деньги и гуляй с удочкой.
Я пожал плечами:
— Комфортно живут.
Что тут скажешь? Надоело людям получать гроши в России, а теперь у них хороший дом и какой-нибудь джип, на котором культурно ездят на рыбалку.
Павел вытер салфеткой масляные губы:
— И почему у нас многие не любят Америку, Андрей? Ведь этой стране выпала великая роль. Именно благодаря Америке возник современный мир — мир высоких технологий, комфорта и индивидуальной свободы. И Америка же создаёт завтрашний мир. Он вполне может состоять из множества культур, но при этом будет основан на общих ценностях, так что противостояние цивилизаций и войны останутся в прошлом…
Красиво говорил. Я немного удивился, как ловко Павел нашёл ко мне подход — я не говорил, что занимаюсь футурологией.
— А где здоровая конкуренция? Ведь есть и другие варианты будущего, но Америка навязывает всему миру свои ценности — индивидуализма и потребления. И думать не хочет, что другие народы могут иметь свои идеалы…
Павел откинулся на спинку стула и сложил руки на животе.
— Почему? — удивился он. — Возьмите, к примеру, японцев. У них свои комиксы в стиле аниме, среди бизнесменов популярно фехтование на мечах, проводятся национальные поэтические конкурсы… Это совсем не Америка.
Я досадливо отмахнулся:
— Японцы держатся за свою культуру, пытаясь хоть в этом противостоять США. Им пришлось позаимствовать американские ценности, чтобы догнать Америку экономически и тем сохранить лицо после позора поражения 1945 года… Главное, у планеты просто не хватит ресурсов, чтобы все могли перенять американский образ жизни: большие дома, уйма бытовых приспособлений. Даже уровень Японии недостижим, хотя там живут скромнее. А это означает, что население планеты надо сильно убавить. Целые цивилизации должны исчезнуть, чтобы процветала одна западная. Не этого ли хочет кое-кто в Америке?
Собеседник по-птичьи склонил голову набок и принуждённо улыбнулся.
— Это интересная тема, Андрей. Но она требует более обстоятельного разговора. Может, как-нибудь встретимся вечерком?
Я пожал плечами: переводчик был не особо симпатичен, истина в спорах рождается редко, но дискуссии полезны — учишься понимать других людей.
— Ладно.
Встреча состоялась на следующий день. С утра шёл снег, рано стемнело, а к вечеру поднялась вьюга. Ветер наметал в институтском дворе сугробы, уныло завывал за окном.
Павел тщательно отряхнулся от снега и запер за собой дверь. Пройдя в гостиную, достал из «дипломата» бутылку водки, поставил на стол, а следом появился большой кусок сёмги. Пока я, отвернувшись, нарезал хлеб, Павел разлил водку по стаканам.
— За знакомство, Андрей.
Почему бы и нет? Этот хотя бы не зануда. Так что выпили, и гость сразу начал дискуссию.
— Я обдумал то, что вы сказали, Андрей. — Он слишком правильно строил предложения, словно уже стал подзабывать русский. — Ваши аргументы в целом справедливы. Верно, что другие цивилизации имеют свои ценности, и верно, что ресурсы планеты ограничены. Но ведь из этого можно сделать разные выводы. Один, что западная цивилизация или пресловутый «золотой миллиард» эгоистично расточает ресурсы, губит планету, и этому надо любыми способами положить конец…
Я вспомнил, что уже встречал тех, кто хотел положить этому конец и, похоже, как раз любыми способами. А Павел погладил подбородок и продолжал:
— Но можно сделать и другой вывод. При нынешних темпах роста потребления всё равно скоро наступит истощение ресурсов и крах мировой цивилизации. Только Запад имеет технологии, которые позволят выйти на принципиально новый уровень — когда не понадобится много полезных ископаемых, когда всё будет подвергаться вторичной переработке, а недостающее можно будет добывать в глубинах океана или в космосе. Но для этого нужно время. И Америка пытается установить контроль над оставшимися ресурсами, сконцентрировать у себя научные достижения и таланты не в эгоистических целях, а чтобы успеть с технологическим прорывом до тотального краха. То есть фактически пытается спасти человечество.
— Какие альтруисты, — фыркнул я. — Бывший Советский Союз тоже имел такие чудесные технологии. Почему же с ним не стали сотрудничать во имя спасения цивилизации, как в своё время предлагал Горбачёв, а предпочли развалить?
Павел откусил сёмги, и губы залоснились от жира.
— Просто русских боялись и всё ещё боятся на Западе. И не без причин. В «Братьях Карамазовых» есть интересное место. Там во время суда над Дмитрием Карамазовым прокурор в обвинительной речи вспоминает, как Гоголь изобразил Россию — в виде скачущей к неведомой цели удалой тройки, перед которой почтительно сторонятся все народы. И далее прокурор говорит, что народы, пожалуй, и сторонятся перед Россией, но скорее от ужаса и омерзения. И уже давно подумывают, как защититься от её варварства и чудовищных пороков? Как остановить сумасшедшую скачку русской разнузданности ради спасения европейской цивилизации?.. Написано более ста лет назад, но словно про современных российских олигархов.
Да, подкованным оказался Павел… Я насупился и налил ещё водки. Выпили, и я заговорил, даже не закусывая:
— В романах Достоевского всегда спорят. Прокурор высказывает точку зрения западников. Запад традиционно не понимает Россию. А из непонимания вытекают две вещи. Первая — страх и желание отгородиться барьером. Вторая — агрессия, и она тоже традиционна для Запада. Ливонцы нападали на Россию в тринадцатом веке, поляки в семнадцатом, французы в девятнадцатом, а немцы — дважды в двадцатом. Германский император Вильгельм как-то заявил, что славяне — вообще не нация, а только удобрение для настоящей нации, немецкой. Но немцам дали по зубам, и теперь эстафету переняли американцы.