Серые земли Эдема
Шрифт:
— Моё имя не может быть называемо, — словно ветер пропел над зыбью моря. — По крайней мере, пока. Просто говори мне «ты».
Ничего себе! Я с трудом подавил желание стать на колени. Хорошо ещё, что вспомнил Ницше: «Все вещи крещены у истока вечности и по ту сторону добра и зла». Раз уж оказался у истоков вечности, то забудь привычки раба.
— Зачем… ты явилась? — выдавил я.
Белая пена расцветала на прибрежных камнях, со мной словно разговаривал ветер.
— Мне нужен помощник и друг из твоего времени и пространства.
Я машинально отметил, что слово «помощник» она произнесла первым. Всё-таки женщина.
— Как я могу помочь? — горько спросил я. — Я живу в стране, которая потеряла себя. Планета быстро меняется, и Россия вскоре может исчезнуть с карты мира.
Ответ пришёл неожиданно ясный, слова холодом входили в мозг.
— Ты близко подошёл к пониманию, но не додумал. Для каждой страны и народа есть замысел. Иногда — внести новый фрагмент мирового узора. Иногда — ввести новый организующий принцип для всего человечества. Россия была создана столь беспримерно обширной, чтобы произвести синтез мировых Начал. Поэтому одним краем она примыкает к Китаю и Японии, другим должна была коснуться Индии, третьим вышла к мусульманскому миру, а четвёртым открылась Западу. Она мыслилась как страна-ключ к будущему всего мира. Но замысел был осознан немногими, а потом извращён. Сейчас возникла угроза победы лишь одного из Начал, а это означает гибель планеты. Мы не допустим этого — хотят люди или нет, мир будет изменён. Если понадобится, то через очистительное пламя. Но мы давно покинули Землю, и нам нужны союзники.
Как говорится, клин клином вышибают. У меня даже столбняк прошёл, настолько ошеломила неожиданная лекция по политологии. Так что не удержался и вставил:
— Или наёмники. У нас это обычное дело.
В ответе прозвучала грусть, и моё сердце сжалось.
— Потому я и хочу быть на «ты». Ты не наёмник. Можешь стать другом, а можешь отказаться. Ставки слишком высоки.
Наконец-то я сумел оторвать взгляд от её глаз и перевести на зелёный луч. Он не мерк, изумрудной дугой обтекая горизонт. Моё сердце то начинало отчаянно биться, то сжималось в тоске.
— Ты говоришь об очистительном пламени. Неужели будет война?
В ответе просквозил холодок:
— Люди не желают понять, что необходима гармония Начал. То одни, то другие пытаются устроить мир по-своему, а это неизбежно ведёт к войнам. Но мы не хотим, чтобы уже сейчас случился Армагеддон. Поэтому я и пришла к тебе.
Словно льдом сковало корни волос. «Вот ты и достиг развилки пути», — вспомнил я. Между Кирой и разлукой. Между собакой и волком. Между Лилит и… кем?
А ведь мне даже не пришлось ничего делать. Хотя Ли Шэнь как-то сказал: «Сиди на крыльце, и рано или поздно мимо пронесут труп твоего врага». Похоже, имея в виду Америку.
Но теперь выбор придётся сделать. Я до крови закусил губу и наконец решился.
— У меня есть одно условие, — хрипло выговорил я. — Пусть даже буду считаться наёмником. Я не хочу разлучаться с Кирой. Хотя бы весь мир погиб в пламени. Я знаю, что ты можешь…
Словно ветер подул с моря, неожиданно ласково пошевелив мои волосы.
— В моей власти пространство и время, — тихо прозвучало в ответ. — И ваш мир не погибнет, и условие принято. И я по-прежнему буду считать тебя другом.
— Я буду служить тебе, — страшная усталость навалилась на меня. — Пусть я не знаю, как. И всё равно, сколько времени.
— Помни, что слово сказано, — словно прохладные пальцы пробежали у меня в голове. — А срок не такой уж долгий. Спустя несколько часов начнётся очередная великая битва. А ещё через некоторое время неизбежно наступит Армагеддон. Я освобожу тебя от слова, когда он закончится.
Я потерял способность удивляться и глупо спросил:
— А когда он начнётся?
— Через столетие или два. Неясно, какой вариант осуществится.
Тут я всё-таки удивился:
— Я проживу два столетия?
Молчание в ответ. А потом словно шорох снежинок, еле слышный и грустный:
— Ты должен знать, что на этом пути легко погибнуть. Всё равно ты увидишь Киру — слово Владык незыблемо, даже если рухнет мир. Но тогда вы встретитесь под стенами Исейона. Умершие не возвращаются в этом эоне, разве что в виде призраков. И твоя служба на этом закончится.
Да уж. Спасибо, что предупредила.
— А что я должен делать?
— О многих вещах ты узнаешь позднее. И научишься многому тоже. Пока важно одно, ты должен оставить Землю и отправиться в Сад — это мой мир. Сейчас ты видишь один из его уголков. Я уверена, что Кира последует за тобой… — Тут чудесная гостья слегка улыбнулась, и будто жемчужный свет замерцал на воде. — Проблема в том, что в Сад нельзя попасть напрямую, он четырехмерен, и вы не сможете существовать там. Лишь по окраинам у него три измерения, но чтобы добраться туда, нужно пройти через особый мир — Мир между мирами. Попасть в него несложно, он сдвинут относительно вашего во времени, и некоторые догадливые люди проникали туда. В этом мире надо идти день или два по направлению к солнцу, оно там неподвижно, пока тебя не подхватит поток времени Сада… Вторая проблема в том, что этот мир открыт для каждого и может случиться всё. Там равны Владыки и люди, и это будет твоё первое испытание — просто дойти…
Зря не дослушал, слишком поторопился с вопросом:
— Кто-то ещё пойдёт через этот мир?
На этот раз послышался будто ласковый шелест берёз:
— Я открою двери для части людей. Тех, кто будет нужен в изменившемся мире, а здесь могут погибнуть. Для них откроется путь в страну тихих сумерек, где солнце вечно садится и не может сесть, у вас её называют Китеж-град. Но твоя дорога лежит в другую сторону, в направлении солнца.
— А война?.. — начал я.
Незнакомка поднесла палец к губам, и перстень таинственно замерцал зелёным.
— Война — не моё дело, — донеслось с вечернего моря. — О планах и сроках с тобой поговорят другие. А пока… остаётся одно. Подойди ближе, но не пересекай границы миров, твоё сердце остановится мгновенно. Протяни руку над гранью, и пролей каплю крови на почву моего мира. У Владык незыблемо слово, но у людей прочно лишь основанное на крови.
Читал про такое. Что же, классический способ подписания контракта. Я поискал глазами что-нибудь острое.
— Нет! — женщина подняла руку к волосам под серебристой короной. — Только протяни руку.
Я сделал пару шагов, и голова закружилась. Совсем близко на камнях распускались пенные цветы, но одновременно казалось, что они расцветают в бездне. Я протянул руку ладонью вверх и почувствовал, как кожу закололи ледяные иголки, рука сразу онемела.
А женщина вынула из волос серебряную шпильку и посмотрела мне прямо в глаза…
Я не могу описать этот взгляд — он был как чёрная молния. Словно отдёрнулась завеса в некий сверкающий мир… Но тотчас всё погасло, я покачнулся и ощутил боль в пальце.