Серый кардинал
Шрифт:
Дом был еще дохрущевской постройки. Пятый этаж, на котором размещалась квартира Рогунова, находился примерно на той же высоте, что и седьмой в домах, построенных позже. Хорошо еще, что пятый был этажом последним. Входная дверь подъезда открывалась жильцами изнутри, после вызова по переговорному устройству, и представляла проблему трудноразрешимую. Наивно было рассчитывать на то, что, нажав все кнопки сразу и прокричав пьяным голосом: «Маня, отвори, это я — Ваня!», можно было услышать долгожданный щелчок автоматической защелки изнутри. Нет, в результате — в лучшем случае — послышались бы только угрозы вызвать милицию.
Но худа без добра не бывает. На глухой торцовой стене висела пожарная лестница — ржавая на ощупь, когда Клюев, подпрыгнув, ухватился за нижнюю перекладину, но обещавшая не рухнуть хотя бы под его весом. Клюев повисел, подергался, пораскачивался, потом спрыгнул, отряхнул ладони от ржавчины и сказал:
— Бывает, что и медведь летает, Николаич. А теперь я должен продемонстрировать тебе старый фокус под названием «Рояль в кустах». Надо сыграть ночную серенаду, а не на чем. Сейчас приволочем.
Сбегав к автомобилю, он вернулся с мотком отличной капроновой веревки.
— Парня в горы тяни, рискни, — подмигнул Клюев. — Ты чуть потяжелее меня, стало быть тебе предстоит послужить противовесом. Устроишься за коньком крыши, как раз напротив вожделенного балкона, подождешь немного, а потом войдешь в квартиру нашего общего друга Рогунова как цивилизованный человек. Номер его квартиры — тринадцатый. Это на переговорном устройстве, а на пятом этаже ты специфическую дверь найдешь сразу. За ней и размещается логово Влада.
Бирюков с сомнением посмотрел на свою обувь — жесткая подошва из какой-то синтетической дряни, к тому же почти гладкая. Ему вспомнился старый фильм, где неподражаемый Лино Вентюра, изображавший то ли полицейского комиссара, то ли старшего инспектора, шастал со своим молодым помощником по крышам. Молодой помощник обулся в кеды. Чего уж проще. Если бы полицейский комиссар задумал прогуляться, например, по кратеру вулкана, то его помощник надел бы огнезащитный скафандр. Такую мелочь можно приобрести в любом магазинчике даже в провинциальном городишке Франции. Да что там французский полицейский — Холмс обязательно предложил бы Ватсону приготовить туфли на войлочной подошве, если бы они шли на какое-то дело.
— Тебя подсадить, Николаич? — то ли Клюев по своему истолковал его колебания, то ли столь своеобразно пошутил. Что же — шутки Клюева достаточно оригинальны.
— Как-нибудь сам справлюсь, — сердито проворчал Бирюков.
Он подпрыгнул, вцепился в шероховатое железо, подтянулся, забросил ногу на нижнюю перекладину, стал влезать по лесгнице, стараясь производить меньше шума. Клюев поднимался следом за ним.
Как только они оказались на крыше, Клюев подал ему конец веревки:
— Обвяжись. Желательно «бабий» узел не делать, если не хочешь загрохотать вниз.
На сей раз Бирюков промолчал. Он вообще-то не очень разбирался в узлах, но постарался связать веревку позамысловатей,
— Теперь пошли, — скомандовал Клюев, указывая ему на противоположную от конька сторону.
Дом был покрыт листовым железом, так что перемещаться по крыше, против ожидания Бирюкова, оказалось не труднее, чем по мостовой. К тому же в течение последнего месяца Клюев со своей командой уже затаскивал его несколько раз на высоту, так что нынешний эквилибр для Бирюкова в диковинку не был.
Дойдя до нужного места, Клюев стал разматывать веревку, спускаясь все ниже и ниже к краю крыши.
— Не дрейфь, Николаич, все будет тип-топ, — тихо сказал он и исчез за краем.
Бирюков почувствовал, как веревка сначала натянулась сильнее — это Клюев повис — а потом натяжение совсем исчезло — он уже стоял на балконе.
Через несколько секунд что-то дзенькнуло. Бирюков втащил веревку наверх и стал осторожно передвигаться по коньку, ставя одну ногу с левой сторона конька, а другую с правой. Уж лучше грохнуться копчиком о конек, чем всем телом об асфальт.
Поспешно спустившись по лестнице и убедившись, что «Форд» еще не угнали, Бирюков подошел к подъезду и стал ждать.
— Николаич, — послышался, наконец, приглушенный голос из переговорного устройства, — кам ин, да побыстрее. Дверь не забудь захлопнуть.
Щелкнула автоматическая защелка.
Поднявшись по слабо освещенной, пахнущей прогорклым маслом, кошками и еще чем-то, безошибочно позволяющим определить соседство человеческого жилья, лестнице, на пятый этаж, Бирюков, конечно же, без труда нашел дверь в квартиру Влада Рогунова.
Справившись со сложной системой задвижек и закруток изнутри и задраив дверь, Клюев щелкнул выключателем, зажигая свет в прихожей.
Не надо было обладать выдающимися детективными способностями, чтобы понять: в квартире что-то искали. Причем, характер поисков наводил на мысль: искавшие не знали, что же им нужно конкретно. Скорее всего они руководствовались идеей (или опять же им было приказано) — найти хоть что-нибудь. Конечно, диванные матрацы и подушки не взрезаны, мука на кухне из банок не высыпана, корешки книг не распороты, но все равно квартира Влада напоминала, если пользоваться избитым сравнением, квартиру мелитопольского комиссара после веселого налета махновцев.
— Что искали, Николаич? — Клюев стоял среди всего этого бедлама и задумчиво тер подбородок. — Золото, брульянты, валюту?
— Наверное, нет. Очень даже может быть, что они привозили с собой хозяина квартиры. Думаю, что так называемые материальные ценности он им сразу отдал, если просили, тем более, что несколько тысяч «зеленых» или десяток камешков для него, пардон за плохой каламбур, вовсе никакой ценности не представляют. Искали какие-то документы. В столе искали. Вон все ящики выброшены. Все компьютерные дискеты изъяты. Я во всяком случае ни одной не вижу.