Серый мир
Шрифт:
За два года Сировский смог не только найти проход в этот мир, но и наладить плодотворную и взаимовыгодную торговлю с тем, старым миром. Здесь, на рудниках и копях, добывали золото, платину, редкоземельные металлы и драгоценные камни. Из старого мира шли оружие, боеприпасы, военная техника, продовольствие, одежда, медикаменты и еще много чего полезного. Оружие, боеприпасы и военная техника приходили из тех, что сняты с производства.
Нынешняя Россия проводила огромную работу по перевооружению и переоснащению своей армии. Один из партнеров Сировского организовал фирму, которая занималась утилизацией оружия и военной техники. Вместо того чтобы переплавлять БТР и автоматы Калашникова в мирный утиль, компаньоны Виктора Павловича пересылали технику и вооружение ему. Государство платило за утилизацию техники огромные деньги, которые партнеры олигарха забирали себе. Так что данная схема работала просто идеально, одни получали деньги, другие — оружие. Изъянов в работе быть не могло, так как в старом мире ни один из стволов не всплывал, а значит, узнать о том, что их не уничтожали, никто не мог.
Выручка от продажи драгоценных камней и металлов шла на закупку более мирных товаров. Еще одним из видов дохода Сировского были люди. Виктор Павлович никак не мог понять, почему такой прибыльный вид бизнеса никто не организовал до него. Идея лежала на поверхности, оставалось только поднять её и развить. Оказалось, что онкологически больные люди при переходе через портал в этот мир оказываются совершенно здоровыми. Раковые опухоли исчезают бесследно. Раз и навсегда. То же самое происходило и с ВИЧ-инфицированными. Почему — никто не знал, но факт остается фактом: в этом мире рака и СПИДа не было. А на что готовы пойти люди, которые больны неизлечимыми болезнями? А на все! На все что угодно! Вот этим и воспользовался Сировский: он организовал канал поставки неизлечимо больных людей в этот мир. За переход люди платили деньги. Они продавали квартиры, дома, все имущество, брали кредиты в банках… и навсегда исчезали из старого мира. И снова идеальная схема получения прибыли: одни получают исцеление, а Сировский получал деньги и, самое главное, преданных ему людей. За два года Виктор Павлович создал свое собственное микрогосударство, и теперь он готовился захватить власть во всех известных в этом мире землях.
Глава 4
Очнулся я от боли в руке. Приподняв голову, оглянулся: вокруг заснеженное поле. Рядом валяется Грива. Хорошо, что первый в чувства пришел я. Сейчас я этому психопату покажу, кто в доме главный. Нащупав в ножнах на ботинке сапожный нож, я подполз к наемнику, который, судя по шевелению рук, начал приходить в себя. Широко размахнувшись, я вонзил нож в глазницу наемнику. Мне показалось, что в последний момент он открыл глаза, но ничего не сделал, даже не попытался увернуться, то ли не успел, то ли не захотел. Встав на колени, я принялся быстро обыскивать убитого, снял с него разгрузку, автомат, аптечку, вытащил из карманов всю мелочь. Итак, что мне удалось снять с трупа: еще один автомат, нож, шесть полных автоматных магазинов, две гранаты РГД-5, аптечку, зажигалку, фонарик, серебряную фляжку на 200 граммов, полную отличного коньяка, и пачку американских долларов, судя по банковскому штампу, пять тысяч. Неплохо! Надо спешить, скоро действие стимулятора закончится и я завернусь от боли.
Первым делом надо посмотреть, что у меня с ранами. Разрезав ножом рукав куртки, я осмотрел рану, на руке были видны следы зубов, глубокий порез и вырванный клок мяса. Достав из аптечки все необходимое, я промыл рану, вколол обезболивающее и наложил тугую повязку, бинт я хорошенько смочил коньяком. Спросите: зачем? А затем, что темные твари очень сильно не любят алкоголь, соответственно, их заразу очень хорошо выводят спиртом и серебром. Те же самые действия я произвел с ногой, но там картина была лучше — всего пара глубоких царапин. Пришедшие в негодность штаны и куртку я снял и облачился в одежду покойника, а свои вещи кое-как нацепил на него, ходить в вещах мертвого человека, конечно, плохая примета, но выбора у меня нет. Одну из гранат я засунул в верхний карман куртки покойного. Разжал усики и привязал к кольцу леску.
Снарядив магазином второй автомат, я закинул его за спину и, взяв поудобней АК-74 Гривы, размеренно зашагал через поле в сторону цепочки деревьев, которые виднелись на другой стороне поля. Отойдя на десять метров, я резко дернул за леску, которая тянулась за мной, и ускорил шаг, временами переходящий в бег. Через пару секунд сзади приглушенно бухнуло. Это раздался взрыв одной из гранат, которую я засунул под мертвое тело. Теперь тем, кто пойдет по моим следам, придется долго думать, чье тело они нашли, головы практически нет, одежда вся обгорела, рядом валяется изуродованный маузер. Шерлок Холмс и тот бы запутался, а если не найдут до темноты, то ночное зверье еще больше усложнит задачу. Хотя кого я пытаюсь обмануть, найдут, если захотят, я всего лишь выигрываю время.
Пока я шел через поле, у меня было время подумать о превратностях судьбы. Положение мое сейчас было — врагу не пожелаешь. Во-первых, я был ранен, причем ранен темной тварью, что гарантировало мне неминуемую смерть, вопрос только времени, если я быстро не найду знахаря, а лучше — мага, то «чёрная смерть» сожрет мой организм. Во-вторых, на меня сейчас начнется охота. Тут и к бабке не ходи — и так все понятно: не должен был я уйти живой из дома колдуна, всех нас Щука отправил на убой. И если причину, по которой в дом были направлены наемники, еще можно объяснить, то зачем им был нужен я, не совсем понятно. Тут ведь дело такое: люди из внешнего мира по сути своей очень ценный товар, они девственно чисты, и их можно превратить в любое желаемое существо. К примеру, в вампира или оборотня, а того, кто провел в нашем мире больше, чем сорок восемь часов, уже ни в кого не превратишь, так как тело заражено магией этого мира. Если вампир кусает местного, то человек умирает от «кровяной горячки», в страшных муках, умирает, но никогда не превращается в вампира. А вот если вампир укусит новоприбывшего, то есть того, кто недавно пересек черту между мирами, то этот бедолага в течение суток сам станет вампиром. Поэтому все новоприбывшие, ну понятное дело, что те, которые прибыли под контролем и через чистые порталы, первое время находятся под строгим карантином. В этом карантине за ними наблюдают, делают соответствующие прививки и распознают магический потенциал, а в последнее время еще и ставят на учет ауру всех, кто прибывает в этот мир. Ходили слухи, что хотят ввести что-то типа паспортов. В общем, для чего темному магу десяток «чистых» людей, еще можно понять, но для чего им нужен я — совсем непонятно. Непонятна также и вся эта возня со штурмом дома. С самого начала было видно, что ничего хорошего из этого не выйдет, но Щука все равно послал нас на убой. И снова вопрос: для чего он это сделал? И третье, самое главное, я не приблизился ни на шаг к выполнению своего задания, а если быть точным, то удалился от него шага на три. Щука должен был устроить меня в охрану торговых караванов, которые ходили на рудники Драконьих гор. А теперь как быть? Придется как-то самому добираться до Драконьих гор и попытаться наняться в охранники. Сейчас главное — определиться, где я, и не сдохнуть по дороге.
Но есть и плюсы, во-первых, я еще жив, во-вторых, погони пока за мной не видно, в-третьих, у меня есть оружие, я бы даже сказал, больше, чем мне надо, ну и, в-четвертых, я еще жив. Что? Уже говорил? Так это сам себе говорю, чтобы не забыть. Вообще-то, я по своей натуре оптимист, выкручусь и в этот раз — и не из таких передряг выкручивался. Один факт того, что «скачок» выкинул нас в чистом поле, вдалеке от жилых мест, говорит, что кто-то там, наверху, не хочет, чтобы я умирал, так что еще поживем!
Холодно, как все-таки, черт возьми, холодно! К бениной маме эту зиму, с её морозом и снегом! Я шел уже далеко не быстрым шагом, точнее сказать, я плелся, едва переставляя ноги. Когда до цепочки деревьев осталось рукой подать, то я увидел, что совсем рядом проходит накатанная дорога. Ну что ж, дорога — это хорошо, дорога — это признак людей, а где есть люди, там должны быть доктора и тепло.
Выйдя на дорогу, я, не раздумывая, свернул направо, была у меня одна положительная способность, я мог легко определять нужное мне направление и, самое главное, почти никогда не ошибался, вот и сейчас, повернув направо, я был точно уверен, что дорога приведет меня в какое-нибудь обитаемое селение. Я же говорил, что я оптимист. Говорил? Что-то я в последнее время часто повторяюсь, устал, наверное. Точно, устал и замерз.
Я не помню, сколько я шел по дороге, может, час, а может, всего минут десять, от холода и боли в руке я плохо соображал, время остановилось, ноги передвигались сами по себе. Я двигался, как робот, с одной только мыслью: останавливаться нельзя, надо идти, останавливаться нельзя!
Вначале я подумал, что слышу писк комара, а потом понял, что комару зимой не выжить и либо у меня галлюцинации, либо кто-то издает посторонний звук. Оглянувшись по сторонам, я увидел, что меня догоняет упряжка саней. В санях сидел один человек, укутанный в тулуп так, что наружу торчал один только нос. Я чуть посторонился и призывно поднял руку, меня заметили, и сани замедлили ход.
— Здорово, добрый человек, — прокричал я.
— И тебе не кашлять, убогий, — услышал я в ответ.
— А почему «убогий»?
— Ну, если я здоровый, то ты, судя по внешнему виду, — убогий.
— До села далеко?
— Неблизко. Подвезти?
— Подвези!
— Да я бы с радостью, а вдруг ты тать ночной или лиходей какой, — начал торг извозчик. — Или того хуже: тварь темная, принявшая людской облик.
— Тварь темная серебра боится? Значит, если я серебро с собой ношу, то я уж точно к темным отношения не имею, — сказал я, протягивая вознице серебряную фляжку. — Держи, подарок, так сказать.