Серый мир
Шрифт:
— Что? Я, между прочим, все слышу! Ты это кого котярой облезлым обозвал? А? — пронеслось у меня в голове.
— Это не ты! Это другой кот, облезлый. Не ты! Другой! Ты его не знаешь. А ты — хороший и пушистый. — Вот ведь незадача. Все время забываю, что мои мысли для Даймона как открытая книга.
Черноволосый тяжело поднялся на ноги и медленно, по слогам, как бы пугаясь собственного голоса, произнес:
— Здравствуйте.
— Привет, — ответил я ему. — Как тебя зовут?
— Меня зовут… как это сказать, не знаю. — Черноволосый задумчиво
— Гриф, что ли?
— Гриф? — черноволосый как бы попробовал это слово на язык. — Гриф. Хорошо, пусть будет Гриф. Да, меня зовут Гриф!
— Ну вот и отлично. — Я протянул ему руку для приветствия. — А меня зовут Вася. Но лучше Сергей. А если еще проще, то Серый.
— Вася, Сергей, Серый. Ты так велик, Вождь, что у тебя целых три имени, — уважительно произнес черноволосый по имени Гриф.
— Ладно, не заморачивайся! Зови меня Серый. Так будет проще.
— Серый, ответь мне, почему я стал понимать ваш язык и говорить на нем?
— Ты знаешь, что такое магия?
— Да. В моем роду были шаманы, но я стал воином и охотником. Ты вложил в мою голову свои слова с помощью магии?
— Ну можно и так сказать, — не стал я вдаваться в подробности самого процесса, тем более я так и не понял, что сделал Даймон. — Гриф, ты извини, что я тебя ударил, но так надо было.
— Я понимаю и зла на тебя не держу. Зато теперь мы можем говорить на одном языке. И понимать друг друга.
— Точно, именно для этого мне и пришлось тебя немного помять.
— Скажи мне, вождь по имени Серый: какая судьба ждет меня и моих людей? Кто мы теперь: вольные чирканы или твои рабы?
— Нам рабы не нужны, — обрадовал я Грифа. — Честно говоря, даже если бы я и захотел сделать вас своими рабами, то просто не смог бы сделать этого. У меня здоровых бойцов не хватает, чтобы переносить раненых, а уж о том, чтобы еще и охранять каких-то там рабов, и речи быть не может. Но! Если ты хочешь, то можешь со своими людьми присоединиться к нам, мы тут, как сам видишь, маленькую войнушку против терронов затеяли.
— Я услышал твои слова и понял их. Спасибо тебе за освобождение. — Гриф низко поклонился. — Я и все, кто стоит за моей спиной, будем служить тебе. Служить будем тебе столько времени, сколько пальцев на моих руках.
— Это что, десять лет, что ли?
— Я не знаю, что такое «лет». Моя голова, в которую ты вложил новые знания, подсказывает мне, что это когда на небе Великий Дракон летает долго и его огненное дыхание согревает землю и воздух.
— Не-а, ты не понял, я хотел сказать — лет. Ну один — это год, а десять — это лет. Понимаешь? А ты понял, что лет и лето — это одно и то же. А лето — это время года такое, когда действительно солнце стоит высоко и греет долго и жарко.
— Вождь Серый, ты говоришь очень мудреные слова, и я не очень их понимаю. Прости меня, я не обладаю и десятой толикой твоей мудрости, я простой воин и охотник. Мой удел — это меткий выстрел и сильный удар.
— Ладно, проехали. Я понял, что ты хотел мне сказать, и этого достаточно. Я принимаю вашу помощь и буду заботиться о тебе и твоих людях, как о своих! Верь мне, воин Гриф!
— Да будет благосклонен к тебе, вождь Серый, Великий Дракон Чиракано!
— В общем, любезностями обменялись, теперь о деле: Гриф, раздели своих людей на несколько групп, одни будут разбирать
Гриф с готовностью кивнул головой в знак понимания приказа и отошел к своим соплеменникам. Те сбились в плотную группу и с надеждой ожидали окончания переговоров. На их лицах было написано явное переживание по поводу происходящего, ведь их окружали чужаки, вооруженные дивным оружием, которое выплевывало огонь и несло мгновенную смерть. И что ожидать от этих пришельцев, было непонятно, они даже говорили на незнакомом языке. Гриф подошел к своим соплеменникам и сказал им несколько коротких фраз, после чего по толпе пронесся вздох радости и облегчения. После этого Гриф начал сортировать своих людей. Женщины и дети отошли в одну сторону, а молодые парни и зрелые мужчины — в другую. Только сейчас я заметил, что стариков среди бывших пленников не было. Видимо, стариков терроны убивали на месте и в плен не брали. Что, в принципе, неудивительно, учитывая тот факт, что терроны оказались людоедами. Кому охота есть стариков, когда вокруг полно молодых и упитанных. Гурманы хреновы!
— Слышь, командир, как думаешь, а этих чирканов или, как они себя там называют, здесь много? — спросил Жук. — Ну и вообще откуда они здесь?
— Выражаясь языком древних китайских мыслителей, а хрен его знает, товарищ бывший контрабандист, — пожал я плечами. — Может, эти черноволосые — аборигены этого мира. Или провалились сюда намного раньше людей, еще в те времена, когда на Земле Сибирь не была освоена европейцами.
— Да ну, ты как скажешь! — недоверчиво хмыкнул Вовка. — Да как бы они здесь выжили? Тут же терроны правят бал! Да самый тощий террон в два раза крупнее этих задохликов. Да если бы не винтовки с пулеметами, мы хрена с два выдавили бы терронов за Драконьи горы. Что ни говори, а терроны — вояки отличные. Вон хотя бы взять сегодняшний штурм: если бы ты в самом начале не засел бы на башне с пулеметом и мешком гранат, мы не взяли бы Улей. И так больше половины отряда выбило.
— Ты все правильно говоришь. Но не учитываешь одного маленького нюанса — мы с тобой и черноволосые чирканы одинакового телосложения, а терроны намного крупнее нас. А что это означает? Не знаешь? А означает это, мой друг, что терроны — пришлые в этом мире. И пришли они из мира, где совсем другая сила притяжения. Иначе они не вымахали бы такими гигантами. Понимаешь?
— Ну, может быть, спорить не буду, — задумчиво проговорил Жук. — А как думаешь, что терронам надо в этом мире? Чего это они сюда шляются?
— Повторю еще раз древнекитайское изречение: хрен его знает! Может, они сюда на промысел приходят или на охоту. Понял? Как все происходит на Земле в сезон охоты, знаешь? Толпы мужиков с оружием и с собаками выбираются в лес и начинают там наводить ужас на живность. Ты среди терронов хоть одну самку видел? Нет? И не увидишь, одни самцы, причем все призывного возраста и старше, нет ни детей, ни стариков.
— Нет, ну ты скажешь тоже! Охота! Но ведь люди — это тебе не дичь, не зверье какое-нибудь. Это ж люди!