Серый мир
Шрифт:
— Теперь надо срастить кости и восстановить все кровеносные сосуды, — шелестел в моей голове голос Кота. — Действия те же, что и в первый раз, но теперь ты должен выбирать конкретную цель и направлять на неё поток света из ладоней. Понял? И представляй, что срастаются кости, как можно реальней, в подробностях и мелочах. Понимаешь?
Я только кивнул головой и начал работать. Сколько прошло времени, я так и не понял. Может, пять минут, а может, и час. Работа была настолько кропотливая и сложная, что я ушел в неё с головой, выключившись из окружающего мира. Только закончив и поднявшись на ноги, я понял, сколько сейчас потратил сил и внутренней энергии. Пот крупными градинами катил у меня по лицу, тело настолько разгорячилось, что пар валил от меня, как будто я на морозе разгрузил вагон песка, а перед этим всю ночь пил пиво. Ноги и голова гудели, наподобие пчелиного роя, разбуженного ранней весной. Зато, глянув на Морозова, я удовлетворенно хмыкнул — он уже не выглядел безнадежным: по телу перестали пробегать судороги, цвет кожи сменился с сине-белого на приятно-розовый.
— Сделайте носилки и унесите его внутрь скал, — отдал я приказ двоим солдатам, которые стояли все это время рядом и с интересом наблюдали за процессом лечения. — А потом вернетесь и заберете остальных. Да, и приведите еще пару человек, чтобы процесс шел быстрее.
Честно говоря, чувствовал я себя не очень хорошо, впору самому было ложиться на носилки и отсыпаться. Но после чудесного исцеления практически безнадежного Морозова остальные раненые смотрели на меня глазами, полными надежды. Тяжело вздохнув, я подошел к следующему раненому.
— Ты тратишь слишком много энергии. Причем тратишь впустую, — пробубнил в моей голове Кот. — Экономь. Там, где можно управиться чайной ложкой, ты льешь стакан, а там, где хватает стакана, ты льешь ведро.
— Ладно, понял, не бубни, — отмахнулся я от слов Даймона. С детства не люблю, когда мне читают нотации. — Лучше помоги восполнить потерю энергии.
— У тебя еще много внутренней энергии, просто ты в процессе лечения так пересилил свои внутренние каналы, что они могли запросто «перегореть». У тебя же система внутренней энергетики совсем нетренированная. Она, можно сказать, находится еще в зачаточном состоянии, а ты по ней уже пытаешься гонять целые водопады.
— Короче, Склифосовский!!! Помогай быстрее, — зарычал я на своего внутреннего помощника.
Даймон ничего не ответил, но зато начал помогать. От самой макушки до кончиков пальцев на ногах прокатилась теплая волна, которая смыла усталость. Во время общения с Даймоном я не терял времени даром, успел обследовать раны двоих раненых с переломами. Управился довольно быстро. На каждый перелом ушло не больше десяти минут. Переломы были закрытые, и врачевать их было относительно легко, надо было только вначале обездвижить больных путем отправления их в объятия Морфея. Потом вернулись отосланные за носилками бойцы, они притащили с собой плащ-палатки и десяток длинных жердин. Еще с ними пришли люди: человек шесть наших бойцов с автоматами из отряда Жука и еще с десяток каких-то невысоких и сильно заросших людей, завернутых в звериные шкуры. Вначале я подумал, что это какая-то невиданная разновидность терронов, более мелкая. Но потом, приглядевшись, я понял, что это все-таки люди, хомо сапиенсы, так сказать.
— А это что за аборигены? — удивленно спросил я. — Пленные, что ли?
— Нашли во время зачистки внутренних помещений, — ответил один из автоматчиков. — Их в клетках держали, как зверей. А еще мы нашли целые горы человеческих костей. Похоже, терроны того… людоеды.
— Ладно, потом будем разбираться с кулинарными предпочтениями терронов. Давайте, вяжите носилки и пусть эти, — я ткнул пальцем на освобожденных пленников, — помогают их носить.
Солдат кивнул головой и начал жестами объяснять аборигенам, что от них требуется. Потом я занялся остальными ранеными, некоторых я не лечил, ими занялся один из вновь прибывших бойцов по фамилии Скотин, он, оказывается, в старом мире работал фельдшером на скорой помощи и, как оказывать первую помощь, знал не понаслышке. Я отдал ему все имеющиеся у нас в наличии запасы бинтов и лекарств. Хотя, конечно, тех лекарств было с гулькин нос, но лучше чем совсем ничего. Ну а потом принесли несколько ведер горячей воды, и работа пошла еще быстрее, мне уже не приходилось очищать раны, их просто промывали водой. С ранеными закончили за пару часов.
Пока я врачевал, автоматчики под командованием Жука успели прочесать большую часть пещер и подземелий. Хотя Жук сразу уточнил, что очень много туннелей осталось неосмотренными: уж очень длинные по своей протяженности были подземные галереи и залы. Солдаты заняли несколько больших залов, в одном разместили раненых, в другой стащили все имеющиеся в наличии боеприпасы и оружие. Вдоль одной из стен высилась целая гора терронского оружия: копья, пики, топоры, алебарды, сабли, мечи, дубины. Казалось, что нет такого колюще-режущего оружия, которым бы не пользовались терроны. Причем совсем не понятно, зачем воюющим верхом на конях воинам топоры и алебарды — оружие пехоты.
В больших чанах наварили мяса чханов, по вкусу оно напоминало конину, было ужасно жестким и неприятно пахнущим. Но главное, что это была горячая пища. Накормили солдат и освобожденных пленников. Некоторые бойцы вместе с бывшими заключенными в клетках людьми спускались к реке, что текла с обратной стороны горного массива, и там отмывались от грязи и крови.
Приближался вечер, а за ним должна была прийти ночь. Нам бы только пережить эту ночь. А утром установим «якорь» для телепорта и будем ждать пополнение. А может, нас отзовут из Улья и вернут на базу, а наше место займут другие, более подготовленные. Если все пройдет успешно, то хозяева рудника заметят мои командирские способности и приблизят к себе. Хорошо бы, чтобы это произошло как можно быстрее. Все-таки я на задании, и у меня есть свои задачи, которые нужно выполнять, а не играть в непонятную «войнушку».
Жук выставил караулы и определил очередь смены их. Только сейчас у меня появилась свободная минута, чтобы хоть как-то собраться с мыслями и принять решение о том, что ж делать дальше. В атаку на штурм Улья пошло чуть больше сотни бойцов, а сколько осталось? В строю в живых осталось шестьдесят два человека, из них двадцать два раненых. Итого, способных держать оружие в руках — сорок бойцов. А что такое сорок бойцов? Это один взвод. Удержать Улей такими силами невозможно. Терроны, даже без огнестрельного оружия, смогут нас одолеть, да они просто задавят нас своим численным превосходством.
— Командир! Командир! Там Морозов вас зовет. — Из второго зала, отведенного под лазарет, меня позвал бывший фельдшер Скотин.
Отогнав мысли о предстоящей ночи, я пошел в сторону лазарета. За мной следом пошел Вовка Жук, видимо, ему тоже было интересно, зачем я понадобился пришедшему в сознание Игнату. Не знаю почему, но меня посетило нехорошее предчувствие от предстоящего разговора с Морозовым.
Игнат лежал на носилках, которые покоились на грубо сколоченном топчане. Выглядел он не очень хорошо, лицо опять белого цвета, пот катится крупными градинами, и на губах видны капельки крови.