Серый : Серый. Подготовка. Стальной рубеж
Шрифт:
«Скорая» еще не успела уехать, как приезжает полиция.
«Все, мне тут больше делать нечего», – понимаю я и разворачиваюсь в сторону темнеющего позади меня парка.
«И почему я не пошел тут», – сначала подумал я, но потом вспомнил о девушке. Хорошо, что не пошел.
Делаю несколько шагов.
Как вдруг мне в глаза бьет сильный и яркий свет.
Не знаю, что должен думать нормальный человек в такие минуты. Однако мне до нормальности было очень далеко.
И поэтому последней мыслью, которая пролетела в моей голове, было: «Надеюсь, в следующей жизни
Из протокола следователя Ресинина В. А. по делу № 27541 о нападении на гражданку Шестакову О. Д.
…Осмотр места преступления не дал особых результатов. Эксперты утверждают, что работал профессионал или бывший военный. На каждую жертву потрачено не больше двух-трех ударов. Первый для выведения из строя, второй добивающий. Вся драка длилась от сорока до пятидесяти секунд (комментарий в скобках: «Да какая там драка, кто-то пришел и завалил этих ублюдков»). Четких следов, так же как и отпечатков, обнаружить не удалось.
Показания единственного свидетеля противоречат логике (еще один комментарий: «Девушку так измучили и избили, что она даже не может адекватно соображать, по ее утверждению, спасителем был какой-то демон»).
Из заявления о пропаже человека
Разыскивается Мороз Сергей Николаевич. Возраст – двадцать четыре года. Рост – метр восемьдесят. Вес – около восьмидесяти килограммов. Одет в джинсы, светло-серую футболку с изображением Франкенштейна и серого цвета болоньевую куртку. Внешность – не ошибетесь (см. особые приметы). Особые приметы – все тело покрыто рублеными и широкими шрамами, на лице их больше двадцати, со стороны кажется, что он собран и сшит из маленьких кусочков, непропорционально длинные руки. Голова будто разрублена пополам и соединена вновь, но с небольшим скосом в правую сторону. Глаза разного цвета, правый зеленый, левый карий. Не улыбается. Голос очень грубый и рычащий из-за перебитых голосовых связок.
Глава 1
Вспышка.
Все тело болит и ноет. Не похоже это на рай. Да и на тот свет тоже.
Чувствую, что лежу на чем-то мокром и шершавом, от чего воняет нечистотами, и к этому примешивается какой-то странный сладковатый запах или привкус. Но в последнем не уверен.
Голова тяжелая. Не получается открыть глаза. Даже больше: совсем не могу пошевелиться.
Такое ощущение, что все тело отнялось или плотно связано, но это не так. Никаких пут на себе я не чувствую.
Неожиданно к шее прикасается нечто холодное.
Разряд. Я выгибаюсь дугой и рычу, не в силах сдержать боль.
Удар по лицу. Еще удар. Еще.
И я снова ощущаю под своей щекой вонючую шершавую поверхность.
– Хыр. Хыр. Хыр, – слышу я чей-то злой и грубый голос.
– Кого вы притащили в этот раз, придурки? – понимаю я услышанное. – Это же какой-то бесполезный мутант или чей-то эксперимент. Мозгов у него не больше, чем у вас, идиоты. Вы видите его голову? Да ему же проводили трепанацию черепа и, возможно,
В терминах полностью разобраться не могу, но сознание подсунуло именно их.
– Зачем на него потратили картридж с «лингвиком»? – неизвестное понятие так и осталось в контексте.
Еще один удар по моей голове. А потом несколько ударов по телу.
«Явно пинают ногами, – констатирую я, – должно быть больно, но после того разряда, что я получил, ничего не ощущаю, тело будто отнялось или сдвинуло болевой порог до возможного максимума».
Тут в разговор вклинивается другой голос. По-моему, женский.
– Та. Та. Та.
– Дорогой, остынь. Ты же сам видел, что вел он себя, как вполне разумный. Кто же знал, что это лишь имитация или повторение. Не порти товар. Мы придумаем, что с ним сделать.
И по моей спине прошелся тот самый холод, что я до этого ощущал на шее.
Разряд. Боль. Невыносимая. Будто каждый нерв оголили и натерли какой-нибудь гремучей смесью. В этот раз разряд длился дольше.
Тело даже не смогло выгибаться. Просто тряслось в конвульсиях.
– Будет мне чем поразвлечься, – все тот же женский голос.
И еще один разряд.
– Похоже, у него разрыв сухожилий и связок, – прокомментировал грубый голос, – даже трястись и рычать не может. Ты смотри, не убей его. Я, кажется, знаю, для чего он сгодится.
Новый пинок по голове. Но это так. Кто-то лишь погладил меня, по сравнению с прошлой болью.
– А вы, придурки, показывайте остальных, и если в этот раз ошибетесь, то сами займете их место.
Новый удар.
В ответ раздался другой голос, писклявый и противный, даже и не определишь, кто это говорит, так бы звучал голос крысы, если бы она умела разговаривать:
– Писк. Писк. Писк.
– Босс, но вы же сами видели, что на него сканер тоже сработал.
Грубый голос.
– Ну не идиоты? – будто спрашивая у кого-то, обратился этот неизвестный в пустоту. – Сканер сработал не на него, а на ту девку, что он притащил откуда-то. Ее и нужно было брать.
Писклявый:
– Простите, босс. Не подумали. Но другие – это вполне нормальные хуманы. Пять женщин и двадцать мужчин. Выбирали тех, на ком срабатывал сканер. И после этого, – новый пинок по моему телу, – всех остальных проверяли повторно. У всех индекс интеллекта выше ста двадцати. Получатся прекрасные искины или навигационные вариаторы. Кого-то из них потом дополнительно можно заморозить и использовать для трансплантации органов. Это на случай ранений членов команды. Один раб вообще с задатками эмпата.
– Интересно, – протянул босс.
– Да. Я тоже так подумал, – поддакнул писклявый, – поэтому его сразу посадили отдельно ото всех. Он самый перспективный. Думаю, атаранцы его выкупят из рабства с удовольствием, особенно если мы его немного разгоним.
И писклявый противно захихикал.
– Правда, им об этом знать совершенно не обязательно.
– Соображаешь, Крыс, – и легкое похлопывание – видимо, босс поощрил своего подхалима.
«А кличка-то ему подходит», – между тем отстраненно подумал я.