Сержант и инопланетяне

Ефимов Сергей

Лонг стал пилотом. Тихон навигатором, иначе говоря, штурманом. Квик и Док соответственно программистом и бортинженером. Но в «систему» придётся вернуться. Если не вернешься, прилетит патруль и уничтожит. Если вернешься, то скорее всего тоже уничтожат. Заниматься переподготовкой экипажа не рационально! Когда Лонг закончил свой «доклад», в центральном повисла тишина. Первым не выдержал Квик:

– Ты прав, Петрович, вот она – наша свобода, что мы с ней делать будем?

Николай покачал головой.

– Да,

ребята, тут без бутылки не обойтись. А я, как на грех, флягу дома забыл.

– Без бутылки не обойтись, – это народная мудрость? – уточнил Квик.

– Она родимая.

Квик понимающе кивнул, открыл нишу синтезатора и достал оттуда запотевшую склянку, ёмкостью, примерно, в литр.

– Железяка выяснил, что пить этот эликсир лучше охлаждённым.

Фрося, ни слова не говоря, принесла шпиг, хлеб и огурцы. Выпили. Закусили. Разговор не клеится. Настроение у всех отвратительное.

– Между первой и второй перерывчик небольшой, – подал голос Док. К слову сказать, самый неразговорчивый в этой компании.

Повторили. Помолчали. В момент, когда молчание стало уже невыносимым, не выдержал Квик:

– Абсолюты у нас жизнь украли. Я имею в виду всё Сообщество. Не прилети мы на Землю, так и думали бы, что другой жизни быть не может. Даже окажись вместо Петровича другой человек, скорее всего ничего не изменилось бы. Мы ж тебя, Петрович, взяли на исследование. А ты: «Стоять»! Да ещё эликсир!

Это верно – согласился Лонг – если бы не его энергетика… Только что теперь делать?

– Как, что делать? Лететь в систему, или как говорят земляне, домой. Обратиться к людям, объяснить, рассказать.

– Мы можем не только рассказать, но и показать какая жизнь может быть. Вон сколько видео в память напихали. – Поддержал Тиша. – Док, твоё мнение?

– Если не полетим, я буду очень плохо о себе думать.

– Значит, домой? – спросил Лонг.

– Домой! – хором ответил экипаж.

Парни размечтались: прилетят, покажут, расскажут. Люди их поймут, поддержат. Власть Абсолютов кончится.

Начнётся другая жизнь. В запале Тиша пообещал, что «завяжет» с навигацией и будет выращивать огурцы. Наконец они вспомнили о Плотниковых. Земляне грустно улыбались, наблюдая этот праздник свободы для четверых.

– А что вы грустные? – спросил Лонг.

– Жалко расставаться, – за двоих ответила Фрося.

– Мы вернёмся, – пообещал Квик.

– Может быть, – добавил Док.

Четвёрка на мгновение замерла, но молодость, есть молодость, и парни снова завели своё: да мы…, а там…, расскажем…, объясним…

– Всё! – сказал Петрович. Он сказал тихо, в полголоса, но пришельцы как по команде, повернулись и уставились на него.

Сержант запаса сидел, слегка наклонив голову, и смотрел на белую поверхность тумбы.

– Вы мне, парни, скажите, вы когда-нибудь воевали?

– Нет, – хором ответили четверо.

– А в ваших учебных заведениях вы хоть маломальскую военную подготовку получили?

– Нет.

– А у этих Абсолютов есть армия?

– У них много патрулей и надо думать, что это и есть их армия. Более точной информации мы не имеем.

– Ну вот. Объясним. Расскажем. Да вас сожгут сразу же, как только вы попытаетесь с кем-нибудь поговорить. Кстати. Что вам ещё известно про Абсолютов?

– Только то, что они считаются высшей расой.

– Понятно.

– Что понятно?

– Понятно то, что без драки не обойтись.

Пришельцы погрустнели. Они были вынуждены согласиться с землянином, а перспектива войны с Абсолютами их не вдохновляла. После некоторого раздумья, Петрович заговорил снова.

– Вот что я вам, парни, скажу. Мой дед в сорок пятом такую высшую расу по стене размазал, а я, мама говорила, весь в него. Вы не возражаете, если я полечу с вами?

Четверо пришельцев, как говорили в Советском Союзе, выразили глубокое удовлетворение, супруга же совсем наоборот.

– Это куда же ты собрался? А как же я? Как Сашка? Ты с ума сошёл?

– Успокойся, Фросенька, я же не навсегда.

– Как это не навсегда? Небось, это не в Германию. До их системы свет летит тысячи лет.

В спор супругов вмешался Тиша:

– Тётя Фрося. Свет может и тысячи лет, но мы-то летим вне времени.

– Как это?

– Если говорить проще, то наш дисколёт – это машина времени. К примеру, мы сегодня улетаем, пробудем там год по тамошнему, а прилетим сюда завтра. Так что Петрович только один день будет отсутствовать.

Кому другому нет, а Тише Фрося поверила. Она помолчала, шмыгнула носом и, повиснув на шее своего Николаши дала волю слезам. Вот так и стояли они, Петрович с плачущей женой на шее и четверо пришельцев, не знающих как на эту сцену реагировать. Наконец, плач перешёл во всхлипывание, которое вдруг резко прекратилось. Фрося оторвалась от мужа, и как ни в чем, ни бывало, спросила у Лонга:

– Так у вас там есть женская планета?

Петрович понял: жена своим плачем просто взяла тайм-аут.

– Должна быть.

– Тогда я лечу с вами.

– Фросенька, родная, мы же воевать летим! – Взмолился Петрович.

– А я, по ягоды что ли? Вот скажите, прилетели вы на женскую планету, приземлились, и что? Да вас бабы порвут в клочья и только потом поинтересуются, какого рожна вам тут надо. А я как парламентёр.

Пришельцы, поскольку не имели опыта общения с женщинами, стали выяснять, почему же их сперва порвут, а только потом поинтересуются. За разъяснениями они, естественно, обратились к Петровичу.