Сержант и корона
Шрифт:
Шаман ОлМаари тронулза плечо вождя:
– Нужно время. Иди. Пустьнедомерок тратит слова- воинам нужно хоть чуть-чуть отдышаться и собраться с силами. И мне тоже нужно время. Иди. И выслушай.
Покрытый шрамами оркхай со своим знаменосцем двинулся навстречу закованному в вороненый доспех гному.
– Приветствую, вождь оркхай. – в голосе ни злости, ни торжества, ни насмешки- лишь серая степная пыль и усталость.
– Приветствую и тебя, воин.
– С тобой говорит КоггДаДарри, вождь клана Базальтовой Скалы! –голос знаменосца был исполнен гнева. Переговорщик поднял руку, обрывая возмущенный крик, снял массивный шлем и устало улыбнулся.
– Он лишь хотел сказать- ты можешь говорить со мной, как с равным,
– Кровь между нами, гном.
– Верно, оркхай. Кровь между нами. И мы не сможем простить, и вы не забудете. Прошли века- но мы так и не стали добрыми соседями, оркхай.
– Стоит ли тогда тянутьвремя?
– Тебе решать. Я предлагаю честный поединок, оркхай. Топор против секиры. Каждый в своем доспехе.
– И что? Я смогу выиграть жизнь для моего народа?
– Нет. Конечно же, нет. Но мы выпустим их из западни. Сутки. Отдых и дневной переход. Мы будем стоять на месте сутки и не тронемся ни на шаг. А они- они вольны будут идти, куда им вздумается.Твоя жизнь- против шанса для твоего народа.
– Но каковы условия для них, если я проиграю?
– Никаких. Ты просто умрешь, вождь.
– Почему так?
– Не понимаешь? Они идут за тобой, они сопротивляются, потому, что ты смотришь на них. Убить тебя - и они опустят руки. И получат хоть какой-то шанс выжить.
– Стоит ли она того - такая жизнь?
– Или решай сам - или предоставь решить Отцу.
– Мы поклоняемся Матери!
– Все мы в руках Предков, оркхай. Не веришь в волю Отца- проси участия Матери -мне все равно. Я готов убивать воинов оркхай- но убивать истощенных детей и женщин- нет, в этом нет чести. Слишком мерзко.
– Ты славный враг, гном из клана Базальтовой Скалы. Будет поединок.
– Ты славный враг, оркхай из племени Золотой Бабочки. Я даю тебе немного времени. Решай свои дела и готовься- трубы вызовут тебя.
Гном легонько кивнул и развернулся к своим, подставляя беззащитную спину. Пренебрежение? Нет. Уважение . Я верю тебе, оркхай - ты не ударишь подло.
– Что решили, вождь?!- шаман подбежал к вернувшимся первым.
– Что решили?
– Будет поединок. Если Мать будет благосклонна- мы получим свободный выход и один день.
– А если …
– Ему хватит и того, что он отправит меня к предкам. Он, отчего то, верит, что без вождя оркхай не станут сопротивляться.
– Сдается мне, он не так уж и неправ…
– Что?!
– Пей! Это последние из укрепляющих отваров- надолго не хватит, но кое-какое время у тебя будет. Нужны орехи и сало!
– Опять?!
– Молчи! Сильно набивать желудок перед боем нельзя- а энергии для должной работы отваров нужно будет очень много! Разжевывай тщательнее и глотай! Пусть хоть через силу!
Челюсти покрытого шрамами оркхай работали все активнее- укрепляющий отвар вызывал адский голод и даже смесь сала и лоснящихся маслом земляных орехов не казалась уже такой отвратительной. Жены вытащили из повозки доспехи и оружие- этого добра у вождя было в избытке- но сейчас нужно было самое лучшее. Шлем, наручи, наплечники, поножи и наколенники- очень скоро оркхай был защищен не сильно хуже, чем закованный в полный доспех гном.
– Стоит ли торопиться, вождь? Солнце жаркое и в броне ты изойдешь потом…
– Молчи, женщина! Действие отвара не бесконечно… рев труб заглушил слова шамана, а вождь вскинулся, подобно боевому однорогу.
– Пора! Взгляни на меня, Первая мать- я встал на Грань и иду по ней!
Гном и оркхай сошлись.Коротышка заметно проигрывал в росте- но необъятной ширины плечи делали его массивным даже на фоне немаленького оркхай. А гномий топор на длинной окованной рукояти и вовсе сводил преимущество роста оркзай к минимуму. Мощные удары оркхай, принимаемые на щит, казалось, проходили для толстого гнома бесследно- закованная в темный металл фигура оставалась недвижима. Гном огрызался резкими опасными
Гном отступил неловко, скривившись –превращенная в отбитое мясо рука подвела и секира оркхай, скользнув по щиту, наконец, вгрызлась в плоть, почти начисто снеся левую руку гнома. Оркхай взревел, было,торжествующе- но широкая глотка вдруг наполнилась кровью. Гном не спал- когда секира врубилась в его тело, темный топор змеиным языком скользнул к оркхай и перечеркнул его увитое жилами горло. Гном стоял на одном колене, сбросив щит и баюкая почти перерубленную руку. Оркхай, простояв два десятка ударов сердца, тяжко рухнул на вытоптанную степную землю. Крики радости гномов смешались с проклятьями и стонами отчаяния оркхай. Племени ОлМаари пришло время следовать за своим вождем. Время умирать.
Глава 35. Атака мертвецов
Горестный вопль оркхай стих, словно откатившаяся морская волна, обнажившая мокрую гальку. В звенящей тишине остался лишь дробный рокот бубна, переплетаемый монотонным голосом шамана. Коротышки заволновались - слишком часто сталкивались они с похожими неприятностями. Но их командир был еще в полубессознательном состоянии. Он жадно глотал лечебные зелья и жег бесценные исцеляющие артефакты. Вождь оркхай пожертвовал жизнью своей не зря- он дал своему племени время. Лишенные руководства коротышки медлили- и камлающий шаман все туже свивал нити силы. Боль, жажда, усталость и голод- все сплеталось в плотный тугой смерч. Убивающая жажда, голод, слабость- и боль. Много густой и вязкой боли, что станет основой злой магии. Сердцем же смерча стала смерть вождя- шаман выпил ее всю, без остатка и вдохнул жуткую силу в свое колдовство. Впрочем, и свою собственную жизнь он расходовал сейчас очень щедро. Небо построжело и нахмурилось. На многое шамана, видимо, не хватило- вместо ледяного проливного ливня закапал теплый мелкий и частый противный дождь, превращающий крепкую землю под ногами в густую, вязкую и скользкую грязь. Ободренные такой неудачей, гномы разразились хохотом, бранью и насмешками. А затем земля превратилась в яд.
Путь по степи труден- вездесущая сухая пыль пролезает почти везде- застывает на коже грязными разводами пота, набивается под доспех и под плотную обувку. Страшнее всего пришлось тем, кто, почувствовав разгорающийся в ногах пожар, немедленно уселся прямо в грязь, сдирая с ноги сапоги. Эти были обречены и уже через мгновение катались по скользкой земле, вопя от оглушительной боли и пытаясь содрать с себя обжигающие до костей черные разводы. Остальным было несладко- но выжить было можно. Магический яд боль причинял жуткую- но это была просто боль. Яд не мог разрушить тело. Лицо горело от пыли, а ступни прижигала забившаяся в сапоги земля- пытка злая, но вынести можно. А вот те, кому хватило ума плюхнуться на задницу и позволить жидкой грязи облепить тело - умерли именно от боли. Полтора десятка гномов – изможденное лицо шамана дернулось и сухие губы растянулись в удовлетворенной улыбке. Полтора десятка врагов будут торить мертвому племени путь к предкам.