Сержант. Сила крупного калибра

В армию Борис попал сразу после окончания железнодорожного колледжа. Только успел получить диплом, попраздновать на выпускном вечере, а назавтра обнаружил в почтовом ящике повестку из военкомата. Событие ожидаемое, но всё равно внезапное, делящее жизнь на до и после. Ныне служить – не как в девяностые. Один год – не так много, да и дедовщины в армии стало намного меньше. С приходом Шойгу армия меняться стала.

Пошёл и не пожалел. После курса молодого бойца попал в сержантскую школу. Всё лучше, чем рядовым. Правда, в учебке гоняли в хвост и в гриву. Марши с полной выкладкой, учебные тревоги в любую погоду, стрельбы, преодоление полосы препятствий. Не по семь, а по тридцать семь потов сходило. Думал – к концу учебки останутся кости и кожа, а взвесился на весах – полтора килограмма набрал за счёт мышц. И кучу знаний приобрёл, чисто мужских – обращение с оружием, боевая техника, строевая подготовка.

После учебки получил младшего сержанта и попал в прославленную мотострелковую дивизию, которая сформирована была в первые годы войны. Командир отделения, по-армейски «комод», – первый помощник командира взвода. В батальоне снова обучение, поскольку специфика есть, батальон разведывательный. Снова учёба. Искусство маскироваться, ориентироваться по карте с привязкой к местности, захват языка, да много чего. За службой и учёбой время летело быстро. Уже подумывать стал, куда после армии работать пойдёт. До дембеля три месяца осталось, для солдат он уже «дедушка», как называли старослужащих.

И вдруг ночная тревога, погрузка в эшелон, переброска на Урал, учения округа по приказу Верховного. Выгрузили на каком-то полустанке, местность незнакомая. Разбили палаточный лагерь. Поутру получили боеприпасы. Первый взвод на задание ушёл, полк разворачиваться стал для отработки задания «Наступление и прорыв обороны противника». Учения предполагали стрельбы боевыми патронами. Бориса назначили в пикет за пятнадцать километров от полевого лагеря, чтобы кто-либо из местных на территорию полигона не забрёл, не попал под случайную пулю. В подчинении у Бориса водитель и бронеавтомобиль «Тигр». Хорошая машина, мощная, проходимая, бронирована по пятому классу защиты, то есть может выдержать попадание пули снайперской винтовки Драгунова с термоупрочнённым сердечником либо подрыв на мине с шестьюстами граммами взрывчатки. Не машина – танк на колёсах, может преодолеть стену в сорок сантиметров высотой или брод в метр двадцать глубиной. Однако и стоит денег несусветных, больше ста тысяч долларов, как сказал помпотех батальона. Может, и загнул, но Борис склонен был верить.

В машине и компас, и GPS-навигатор, ориентироваться легко. А всё равно немного заплутали, поскольку по прямой ехать не получалось. То речка с неизвестной глубиной, то гряда камней, поскольку Уральские горы рядом, днём видел их хорошо. Петлять приходилось. Да кабы ещё дороги были! Даже направлений нет, по которым деревенские бы ездили. Запаса солярки в «Тигре» на тысячу километров, потому остаться без горючего не боялись. Попетляв, вроде на нужную точку вышли. Да стемнело уже, а ещё туман стал садиться, предвещая перемену погоды. Борис командиру взвода по рации кодированное послание отправил – занял позицию. Это чтобы не потеряли да оценили скорость выполнения. На учениях всегда посредник есть, и не один, оценивает качество выучки подразделения. После учений – «разбор полётов» и выводы. Коли оценки высокие, командирам поощрение – либо повышение в должности, либо досрочно звёздочка на погоны. А выучил офицер подразделение плохо – останется при том же звании, но переведут туда, где Макар телят не пас, есть такая поговорка. По-народному – к чёрту на куличики, где на сотни километров вокруг глухая тайга и после службы выйти некуда. И телевизор не работает, поскольку спутник над этими местами не висит. Телефон для связи с родными не работает, только спутниковым можно пользоваться. А он в подразделении только для закрытых переговоров есть. Закрытые – это шифрованные хитроумной системой, подслушать невозможно.

Доложил лейтенанту, задумался. До утра, до рассвета, делать нечего, можно и вздремнуть. И водитель – Антон – о том же.

– Борь, подхарчиться надо. Всё по уставу, ужин положен. А потом вздремнуть. Как говорится – солдат спит, служба идёт.

В армии любимых команд две. Или «отбой», или «приступить к приёму пищи». В машине – сухой паёк на двоих на пять суток. Вообще-то правильно сухпай называется индивидуальным рационом питания. Бывает несколько видов – боевой, для выживания, горный, усиленный для тяжёлых условий службы, бортовой для экипажей самолётов и прочие. Кроме того, в российской армии каждый сухпай имеет семь вариантов в зависимости от набора продуктов, рассчитан на сутки. В отличие от армии США, где сухпай рассчитан на один приём пищи и где двадцать четыре варианта. По мнению Бориса, в сухпае всего достаточно. Он вытащил из ящика седьмой, наугад. Один список на страницу.

Галеты – два вида, консервы – тефтели из говядины две банки по 250 гр., мясо консервированное с зелёным горошком и морковью – две банки по 250 гр., икра овощная – 2 жестянки по 100 гр., паштет печёночный, а ещё сыр, повидло, шоколад, сахар, четыре пакетика чая, поливитамины, таблетки для дезинфекции воды, спички – ветровлагоустойчивые – 6 шт., салфетки дезинфицирующие, вилка и ложка пластмассовые и портативный разогреватель с таблетками сухого горючего. По калорийности разные варианты – от 2500 ккал до 3000 ккал, по весу – от 700 граммов до 2100 граммов.

С ранешними, времён Великой Отечественной или послевоенных, не сравнить, вкуснее, калорийнее, разнообразнее. Подогревали консервы не таблетками, а уложив на выхлопной коллектор двигателя. Он после работы раскалён, на нём не только подогреть можно, но и яичницу пожарить.

Поели, немного поговорили. О чём в армии говорят, когда дембель скоро? О девушках, есть они не у всех, не успели познакомиться, о том, куда работать пойдут. Повезло тем, кто до армии успел специальность приобрести. Да если ещё и востребованную на гражданке, так вовсе хорошо, это уверенность внушает. Ибо не у всех родители могут помочь в поисках работы или содержать несколько месяцев, пока поиски работы будут, сложно ныне с работой.

Поболтав, спать улеглись на полу, заперев на защёлки двери. Предосторожность – не лишняя. Положено одному стоять на посту. В итоге – один не будет спать первую половину ночи, другой – вторую. Конечно, командование может устроить «сюрприз», подошлёт группу разведчиков из стана «противника», попытается захватить.

Но запертую изнутри машину открыть нельзя, потому Борис принял решение отдыхать обоим. Бессонницы в армии не бывает, уснули почти мгновенно. Проснулись, как показалось Борису, очень рано, ещё сумеречно. Посмотрел на часы – уже восемь! Просто густой туман скрыл солнце. Быстро оправились в кустах, умылись из небольшого озерка поблизости. Позавтракали сухпаем.

– Что-то не слышно, чтобы на полигоне стреляли, – сказал Антон.

И в самом деле – тишина полнейшая, даже ветра нет, кроны ближних деревьев неподвижны. Показалось – разговор донёсся. Борис обеспокоился. Не деревенские ли на полигон направились?

– Антон, ты чего-нибудь слышишь?

Водитель прислушивался, даже ладонь к уху приложил.

– Ничего.

Только сказал, оба услышали металлический стук неподалёку. Но видимости – никакой.

– Антон, сходи посмотри. Деревенских гони в шею. Оружие с собой возьми и будь начеку.