Сержанту никто не звонит
Шрифт:
У ворот стоял бронзовый мальчик с фонарем в руке. Статуя позеленела от времени и с головы до ног была покрыта белым налетом. Наверно, подумала Юлька, здесь давно никого не было. Кроме птиц.
Мальчик разлепил бронзовые губы и произнес:
— Ы! О! Жешь!
— Чего?
— Войти, — сказал мальчик четко. — Ты можешь смотреть.
Но помни, входящий!Нарушение запрета:не— ззззвввууувз, — завершил речь мальчик. — зззуу. Уп!
— Чего? — опять спросил Виталька.
— Наверное, он заржавел, — сказала Юлька. — Бедняжка. Стоит тут один.
Виталька почесал в затылке.
— Чем карается? Я не понял. Если единорога кормить и кащея гладить?
Юлька поманила его пальчиком.
— Смертью, — замогильным голосом сказала принцесса прямо в розовое Виталькино ухо. Виталька подскочил. Глухо брякнули колокольчики в карманах штанов. Юлька расхохоталась.
— Дура!
Она показала ему язык.
— Что может быть хуже смерти? — спросил Виталька.
Юлька подумала.
— Не знаю, — сказала она. — Мы все равно ничего не будем нарушать.
Перед ними возвышались старые железные ворота, оплетенные плющом. Когда-то они были выкрашены серой краской. С тех пор краска облупилась, местами проглядывала ржавчина. Плющ выгорел на солнце и казался желтым.
— Смертью, — повторил Виталька. Глаза у него загорелись. — Пошли быстрее!
Животное выглядело как осел. Только очень заморенный и худой — даже ребра выпирают. Шерсть у него была грязно-белая, копыта серые. А из середины лба торчал длиннющий рог. «Осел» смотрел недобро и что-то жевал. Глаза, кстати, у него были голубые.
— Это кто? — спросил Виталька. На вольерах надписей не было — вернее, были, но дети не нашли там ни одной знакомой буквы. Пришлось догадываться. Они опознали дракона, вомбата и пеликана, про которого рассказывал Редкозуб. Юлька очень хотела посмотреть, как пеликан воскрешает своих птенцов, но ни птенцов, ни змеи, которая должна их задушить, рядом не было.
— Я не знаю, — ответила Юлька. — Наверное, единорог. Только не совсем похож.
— Проверим, — сказал мальчик деловито. — Давай, сунь ему руку.
— Это еще зачем?
— Ну... ты же девственница?
— Что?!
Виталька получил по шее кулаком.
— Чего ты дерешься?! — спросил мальчик, отскакивая подальше. — Уже и спросить нельзя.
— Сам ты девственница! Тоже мне, друг называется.
— Да я не хотел, — примиряюще сказал Виталька. — Ещё мне надо,
Виталька откровенно врал. Если он до сих пор не нарушил запреты, про которые говорил бронзовый мальчик, то не по своей вине. Волшебные звери отказались есть колокольчики с охранного дерева. В мужика с цепями Виталька попросту не доплюнул — далеко. Юлька подозревала, что кащею маловато было бы Виталькиной слюны, но — кто знает? В запретах про количество не сказано.
Вообще, в этом был весь Виталька. Когда Редкозуб запустил первый лифт, предприимчивый сын шофера тут же в нем застрял. Причем намертво. Сначала катался, пока не надоело — потом стал прыгать.
В кабинет короля вел колодец, прорубленный в камне. Если бы Виталька застрял где-нибудь в другом месте — на уровне кухонь, солдатских казарм, обеденной залы... где-нибудь еще, кроме проклятого колодца! Редкозуб, даром что придворный чародей, ругался последними словами. Подобраться к лифту можно было только с помощью магии. Редкозуб собрал для этого дела все свои воплощения — и двенадцать чародеев разного возраста и комплекции, матерясь, занимались этим почти полтора часа. Филин-Редкозуб сидел на окне и давал советы уханьем.
Виталька чудом не задохнулся. Вылез из лифта как пьяный.
А потом Виталькин отец его выпорол.
— Интересно, кто их вообще кормит? Худые все — страсть, — Виталька сплюнул. — Должен же в зверинце быть этот? Как его?
— Смотритель, — Юлька посмотрела на дорожку.
На песке виднелись следы больших ног. След пупырчатый, как от кроссовок. Кто в замке носит кроссовки? — подумала Юлька. — Да почти все. Даже папа, когда отдыхает.
— А вдруг он нас поймает? — сказала Юлька.
— Статуя же сказала: входи и смотри!
— Ну и что?
Виталька долго молчал.
— Какой огромный, — сказал он наконец. — Как для дракона.
Земля в вольере была вытоптана, будто стадом слонов. Лежали обглоданные кости. Стояла жестяная миска в грязных потеках. Даже отсюда было видно, что миска пуста.
Сперва Юлька подумала, что в вольере никого нет. Потом — что это крыса. Но это была не крыса. Скорее это напоминало клочок бурого меха...
Сын шофера остановился.
— Последний, — сказал Виталька. Взвесил колокольчик в ладони. Это был крупный плод почти идеальной формы. Чуть перезрелый. Серебро с красноватым медным оттенком.
— Не надо!
Но было поздно. Виталька отработанным движением швырнул снаряд. Юлька смотрела, не отрываясь. Серебряная искра перелетала ограду, канавку с водой, описала дугу...
Колокольчик ударил зверька по голове — дзинь! — и отлетел в сторону. Звякнул и затих. Зверек жалобно пискнул.
— Блин, — сказал Виталька. — Я же не хотел.