Сесилия Вальдес, или Холм Ангела
Шрифт:
Доброжелатели не поленились сообщить Сесилии о близкой свадьбе ее любовника с Исабелью Илинчета. Не станем описывать вихря страстей, бушевавших в гордом и мстительном сердце прекрасной мулатки. Скажем только, что кроткая овечка превратилась в свирепую львицу.
Десятого ноября, в час, когда наступили вечерние сумерки, в дверь к Сесилии постучал ее старый друг, с которым она не виделась с тех пор, как стала любовницей Леонардо.
— Хосе Долорес! — воскликнула Сесилия и вся в слезах бросилась ему на грудь. — Какой добрый ангел тебя ко мне посылает?!
— Я пришел, — отвечал он ей мрачно, и на лице его появилось жестокое выражение, — я пришел потому, что голос сердца сказал мне: «Ты нужен Селии».
— Хосе Долорес! Милый, дорогой Хосе Долорес, они не должны пожениться!
— Они не поженятся, Селия!
И, не произнеся более ни слова, он высвободился из ее объятий и вышел на улицу. В следующую минуту Сесилия, растрепанная, небрежно одетая, выбежала на порог и закричала:
— Хосе! Хосе Долорес! Его — не надо, только ее!
Но было поздно. Молодой музыкант уже свернул за угол улицы Лас-Дамас и не мог слышать того, что кричала ему вслед Сесилия.
Бесчисленные свечи, большие и маленькие, горели на главном алтаре церкви Святого ангела-хранителя. Перед храмом, на широкой паперти, куда с одной и с другой стороны ведут каменные ступени двух лестниц, стояли, опершись на парапет, несколько человек. По той лестнице, что обращена к улице Компостела, подымалась толпа кавалеров и дам, которые только что вышли из экипажей, остановившихся внизу на улице. Жених и невеста вступили на паперть как раз в ту минуту, когда какой-то человек в сомбреро, надвинутом на самые брови, поднялся по противоположной лестнице и, видимо стремясь первым достичь южного притвора церкви, быстро пересек по диагонали площадку паперти, наперерез Леонардо; при этом он грубо толкнул молодого Гамбоа и в тот же миг скрылся за углом храма.
Жених прижал руку к груди, с глухим стоном схватился за плечо Исабели, пошатнулся и рухнул к ногам невесты, заливая кровью ее атласный, блистающий белизною подвенечный наряд.
Леонардо был убит ударом навахи, которая оцарапала ему руку на уровне соска и вонзилась прямо в сердце.
Эпилог
Уверенность в том, что Сесилия Вальдес — незаконная дочь дона Кандидо и, следовательно, единокровная сестра их несчастного сына, отнюдь не заставила смягчиться сердце доньи Росы. Напротив того, казалось, именно это обстоятельство разжигало в ней ожесточение и неистовую жажду мести. Всю свою ярость обратила она против беззащитной девушки, и ей не составило большого труда заточить Сесилию на целый год в приют Де-Паула как соучастницу убийства Леонардо. Вот каким путем встретились и обрели наконец друг друга мать и дочь — ибо за несколько минут до того, как дух бедной Росарио навсегда покинул свою бренную земную оболочку, к умирающей возвратилось утраченное сознание, что, впрочем, нередко бывает с умалишенными.
Что касается Исабели Илинчета, то, убедившись в невозможности для себя обрести счастье и душевный покой в обществе, где ей суждено было родиться, она удалилась в монастырь ордена святой Терезы, или, как его называют иначе, ордена кармелиток, где после года послушничества была пострижена в монахини.
Роса Илинчета вышла замуж за Диего Менесеса и, поселясь вместе с мужем в блаженном алькисарском раю, старалась своей нежной любовью заменить отцу и тетке покинувшую их Исабель.
Приговор по уголовному делу, возбужденному против Дионисио как вероятного убийцы капитана Тонды, был вынесен лишь пять лет спустя после описанных нами событий. Суд приговорил Дионисио к десяти годам каторги, а наш достославный дон Мигель Такон оставил его в Гаване и назначил на работы по прокладке дорог и благоустройству улиц.