Сестра Харуна ар-Рашида

Зейдан Джирджи

он, подстегиваемый неотступной жаждой интриг, и остал¬

ся в укрытии. — Прежде всего осторожность! Ага, скрип¬

нул засов, привратник удаляется. Подожду-ка еще. Чтоб

никто не заподозрил, будто... Ничего-то я не видел и ни¬

чего не знаю. Только что приехал. Нужно схитрить. Хит¬

рость поможет выведать тайну!»

Он выждал несколько минут, затем подошел к во¬

ротам.

На стук молоточка из внутреннего дворика

отозвался

хрипловатый голос привратника:

— Кто там еще?!

— Отворяй, Хайян! — прикрикнул Абуль Атахия и

снова забарабанил в ворота.

— Иду я, иду! — заторопился негр.

Со скрежетом отворилось смотровое окошко, и блики

света скользнули по черному лицу.

Привратник уставился на поэта и, узнав его, выразил

удивление:

— Ай, ай, ай! Это ты, мой славный господин! Вот не

думал, никак не думал. Что так поздно? Скоро аллах от¬

считает полночь. Ну погоди, отопру.

Тяжко вздыхая, Абуль Атахия прошел во двор.

— Ох, и устал я! — простонал он, переводя дыха¬

ние. — Хозяин дома?

— А где ему быть, мой славный господин? У тебя что

срочное? — поинтересовался привратник. По-арабски он

говорил с трудом, путал «айн», «гайн», «каф» и «кяф».

— Ночью не ходят в гости, Хайян! По делам, и то

редко когда заглядывают. Небо сегодня словно черный

шелк. Я бы, наверно, не постучал, если б, подъезжая, не

увидел, что дом освещен, как на свадьбе. Уж и вправду

не свадьба ли у вас? — болтал поэт, больше не напоминая

о мнимой усталости. — Я что-то не слыхал, чтобы Фанхас

бодрствовал после ужина. Может, к нему приехал откуда

близкий друг? А? Ну что ты молчишь? Люблю, когда

приезжают друзья! — Он со смешком подтолкнул шагав¬

шего чуть впереди негра.— Выкладывай, что за празд¬

ник-то!

— Да чтоб их джинны позабирали! Какой там празд¬

ник! Спать не дают, — буркнул привратник и, будто испу¬

гавшись собственных слов, добавил: — Не знаю я ничего.

Непутевая ночка. То одни, то другие. Доложу хозяину.

— А где он сейчас?

— У себя.

По длинной галерее, освещенной свечами, они црошли

к лестнице, поднялись наверх. Дом казался вымершим:

ни слуг, ни рабов. Тишина. Приемная комната, куда

обычно поначалу приводят гостей, была погружена в тем¬

ноту. Хайян принес подсвечник, попросил немного подо¬

ждать и отправился за хозяином.

«Вот я и в доме! — удовлетворенно вздохнул Абуль

Атахия. — Запоздалые путники

где-то притихли. Не хотят,

чтобы их услышал кто-либо посторонний. Не знают, кто

пришел. Боятся. Но где они? Дом велик. Ради того чтобы

разведать это, стоит задержаться на ночь. А что, если

выйти в коридор и одним глазком заглянуть в соседние

комнаты? Расположение покоев знакомо... А если меня

заметят? Ладно, как-нибудь выкручусь...»

Он взялся за дверную ручку, хотел потянуть ее. Вдруг

глубокую тишину ночи всколыхнул приглушенный сме¬

шок. Тотчас оборвался. И больше ни звука. Но смеялся

мальчик — поэт был готов поклясться в этом — значит,

искать надо было где-то поблизости. Какая удача! Лишь

бы хватило времени...

Неожиданно быстро вернулся Хайян.

— Чего делать-то, мой господин? Хозяин лег спать.

Будить его?

— Что ты! Что ты! — замахал руками Абуль Ата¬

хия.— Разве можно беспокоить твоего хозяина! Лучше я

подожду до утра, тогда и побеседуем. А сейчас мне бы

тоже не мешало отдохнуть.— Он потянулся, сладко зев¬

нул и потер глаза.—Аллах повелел спать по ночам.

— Мой господин ужинал? — осведомился приврат¬

ник.— Может, принести чего?

— Спасибо, Хайян. Ты, я вижу, человек услужливый,

по я не голоден. Просто устал. Ехал, понимаешь, на ло¬

шади и вконец обессилел. Как назло отпустил погонщика.

Теперь и до дома-то не добраться. Не идти же пешком

такую даль?

— Если тебе надобно, в нашей конюшие сколько хо¬

чешь мулов, выбирай любого!

— Зачем же?! — всполошился Абуль Атахия. — Дело

у меня важное, стоит ли уезжать, если оно, с помощью

аллаха, принесет дирхемы.

— Оставайся ночевать, мой славный господин! — в

свою очередь, воскликнул Хайян, быстро смекнувший, что

хозяин будет недоволен, если отпустить гостя, приехавше¬

го по делу, которое сулит барыш.— Это я к слову. Куда

тебе ехать?

— Можно бы и остаться, — словно нехотя протянул

Абуль Атахия.— Но разве тут у вас уснешь, когда по

всему дому огни?

— Потушим, мой господин! — заверил негр.— Сейчас

проведу тебя в комнату, где топчап, и потушим.

— Далеко ли? — снова встревожился поэт, которому

хотелось остаться по соседству с мнимыми бедуинами.—

Ие лучше ли прилечь здесь? Я человек нетребовательный...

— Насупротив, через коридор.