Сестра Харуна ар-Рашида
Шрифт:
жия, зацокали копыта.
Утро уже вступило в свои права. Взошедшее солнце
сияло над Багдадом.
Поэт проснулся, разбуженный шумом, и подскочил
к окошку.
Кавалькада приблизилась к Дар ар-Ракику. На парчо¬
вых накидках, свешивавшихся с холеных крупов чисто¬
кровных арабских скакунов, виднелись гербы Мухаммеда
аль-Амина. Возглавлял всадников лихо гарцевавший муж¬
чина, в котором без труда можно было узнать аль-Фадля
ибн
следника сопровождала свита, составленная пз надежных
слуг.
— Похоже, иудей еще дрыхнет! — воскликнул Фадль,
приближаясь к воротам.
— Мы живо его разбудим! — отликнулся всадник, ска¬
кавший чуть поодаль. — Работорговцу только бы учуять
барыш, тотчас продерет глаза.
Грянул дружный хохот.
— Как бы спросонок он не принял нас за грабителей
с большой дороти! —пошутил Фадль.
— Ну, к чему нам грабить и убивать? — в топ ответил
телохранитель. — Над нами эмир правоверных. Левой
рукой он платит купцам, а правой собирает налоги. Огра¬
бить и убить Фанхаса было бы преступлением. Халифату
нужны рабы, а старик знает свое дело.
Дюжий слуга подъехал к воротам и, не слезая с лоша¬
ди, сильно застучал.
— Эй, кто там, открывай!
Первым, как и положено, спешился Фадль. Это был
высокий худощавый мужчина с густой, темной, местами
порыжевшей бородкой. Он едва перешагнул черту молодо¬
сти, но умел сдерживать бушующие в груди страсти;
обладая сильной, закаленной в нескончаемых интригах,
взлетах и падениях волей, он научился подавлять спои
подлинные чувства. Он уничтожал вставшего ему попе¬
рек дороги и при этом испытывал захватывающую ра¬
дость, хотя внешне оставался спокойным. Глаза его бле¬
стели, как обычно; губы не трогала саркастическая
улыбка.
— О, аллах! Я же могу упустить верный барыш! —
спохватился Абуль Атахия и отскочил от окошка.— Пре¬
столонаследник жаждет новых рабынь! Фадль торопится.
Это для меня ясно. Ишь, явился в какую рань! Надо опе¬
редить его и первому увидеть Фанхаса.
На галерее метались встревоженные полуодетые слуги.
Легкой рысцой бежал заспанный Хайян, спеша отворить
ворота новым посетителям. Поэт прошмыгнул мимо —
негр был так озадачен прибытием кавалькады, что даже
не заметил его, — и свернул в коридор, откуда было близ¬
ко до хозяйских покоев. Дверь оказалась запертой. Он по¬
стучал и крикнул:
— Надеюсь, ты проснулся, господин Фанхас? Это я,
Абуль Атахия! Можно к тебе?
Послышались
— Что? Что такое? Отчего весь этот шум?
Работорговец, видно, только вскочил с постели. На нем
были шальвары и кафтан, наброшенный поверх расстегну¬
той рубахи. В вырезе рубахи виднелась волосатая грудь
с курчавыми, неопределенного цвета завитушками. Раз¬
двоенная бородка топорщилась, пейсы были взъерошены,
седые волосы на голове торчали клочьями. Ну точь-в-точь
неожиданно разбуженный, старый, бездомный бродяга!
Глаза его гноились, на массивном носу выступала уродли¬
вая горбинка; казалось, нос не мог больше расти в длину
и поэтому выгнулся дугой.
— А, друг мой! С чем пожаловал? — воскликнул рабо¬
торговец, протирая ладонями глаза. — Какие делишки
прячутся за твоей спиной?
Поэт вошел в спальню, плотно закрыл дверь и скорого¬
воркой пояснил:
— Я приехал вчера вечером. Постеснялся тебя беспо¬
коить, ты уже спал. Решил подождать до утра. Сейчас
просто вынужден...
— Ну какое там беспокойство! Пустяки! — Фанхас
пригладил бороду, застегнул ворот рубахи и подкрутил
жиденькие усы. — Главное — дело! Говори, что у тебя за
новости?
— Важные новости, почтеннейший. Есть выгодная
торговля. Я уговорил первого престолонаследника купить
рабынь. Не таких, как обычно, а белых. Причем именно
у тебя. Ты же знаешь, какое я имею влияние на Мухам¬
меда аль-Амина. И вот я поспешил к тебе, чтобы сооб¬
щить, в надежде... Ты понимаешь...
— Сколько ты хочешь за услугу? Мы оба не должны
остаться внакладе. Ты всегда заботишься о нашей об¬
щей выгоде. Благословение аллаху, когда буду торговать
рабынь, я добавлю твое вознаграждение к их цепе. Л мо¬
жет быть, тебя тоже привлекает белокурая красавица?
— Нет, нет, этого добра мне не надо, — отмахнулся
Абуль Атахия. — Деньги, только деньги!
Работорговец схватился за карман рубахи.
— Ну хорошо, друг мой, хорошо! — проговорил он,
смягчая неуместность своего жеста. — Я понял. Сделаем
как всегда: ты получишь половину надбавки сразу после
продажи.
— О почтеннейший, продажа состоится сейчас же!
Мухаммед аль-Амин послал к тебе с этой целыо а ль-
Фадля ибн ар-Рабиа. Фадль со свитой уже прибыл. Это