Сестра Харуна ар-Рашида
Шрифт:
из-за них подняли такой шум. Они, наверно, вошли в
Дар ар-Ракик. Я боюсь, как бы не разузнали о пашем
разговоре...
— Аллах не оставит своего раба в беде, — ответил
Фанхас, прикрывая рукой рот поэта. — Надеюсь, ты у него
на хорошем счету?
Он затянул кушак на кафтане, накинул на плечи халат,
еще раз пригладил бороду и отворил дверь.
По коридору бежал Хайян, оп торопился доложить
о прибытии высокого гостя. Увидев хозяина
Атахию, выходивших вместе из господских покоев, при¬
вратник остолбенел. Но распоряжение Атбы, передан¬
ное от имени эмира правоверных, крепко сидело в его
голове. Опомнившись от неожиданности, он раскрыл
было рот, как вдруг услышал обращепиьте к нему слова
хозяина:
— Где наши гости, черномазый? Я иду к ним. Где
же они сейчас? Ну, что молчишь? Ах ты, фальшивый
дирхем!
Тут уж Хайяну было не до передачи распоряжения.
Да и говорить о задержании поэта в его присутствии могло
быть опасным. Лучше было подождать.
— При... прибыл аль-Фадль ибп... ибн ар-Рабиа, —
пробубнил он, заикаясь. — Они вместе со свитой прошли
в Дар ар-Ракик. Опи ждут тебя, хозяин.
Абуль Атахия улыбпулся привратнику и, даже пе пред¬
ставляя, какой избежал неприятности, прошел в уединен¬
ную комнату, которую ему указал работорговец.
Глава XI
ДАР АР-РАКИК
Запахнув полы халата, Фанхас свернул из коридора
влево, к главному входу, где, собственно, и начинался Дар
ар-Ракик.
Четырехугольное пространство внутреннего дворика
было заполнено свитой Фадля. Придворные прогулива¬
лись по уложенному плитками полу и в ожидании пред¬
стоящего зрелища с вожделением поглядывали на двери
более чем тридцати комнат, выходивших на террасу, ко¬
торая окружала дворик.
Сам Фадль вместе с несколькими приближенными нахо¬
дился в комнате, называвшейся приемной. Это был неболь¬
шой зал, специально отведенный для осмотра рабынь и
мальчиков. Вдоль покрытых искусной резьбой стен полу¬
кругом лежали подушки. Середина зала, устланная мяг¬
кими коврами, оставалась пустой.
— О достойнейший из достойнейших, приветствую
тебя! — воскликнул Фанхас, завидев высокого гостя, кото¬
рый, скрестив ноги и упираясь локтями в колени, восседал
па пышной шелковой подушке у протрнюполояшой от вхо¬
да стены. Прежде чем Фадль успел приподняться, рабо¬
торговец подбежал к нему и покрыл руку поцелуями.
Польщенный оказанным приемом, придворный горде¬
ливо улыбнулся и, указывая на свободную подушку, ле¬
жавшую рядом, напыщенно произнес:
— Садись, любезный!
— Благодарствую, мой повелитель! — воскликнул Фан¬
хас, продолжая стоять.
— Садись, любезный, — повторил Фадль. — Я поклял¬
ся, что ты сядешь! Мы не очень обеспокоили тебя своим
посещением?
— О, что ты! — работорговец опустился на подушку
и вскинул руки к пебу. — Твой визит для меня большая
честь и огромная радость. Я весь к твоим услугам.
— Наш высокочтимый покровитель Мухаммед аль-
Амин — да будет милостив к нему аллах! — соблаговолил
направить нас к тебе, чтобы выбрать и купить несколько
красивых рабынь, — неторопливо проговорил фаворит пре¬
столонаследника, — Эти рабыни, кроме приличествующих
им обязательных достоинств, должны услаждать изыскан¬
ный слух нашего покровителя исполнением песен и чтением
стихов. Мы, конечно, могли бы послать к тебе верного
человека, но памятуя о трудностях выбора и важности
соблюдения интересов первого престолонаследника, пред¬
почли явиться самолично, прихватив лишь скромную
свиту. К тому же взглянуть на Дар ар-Ракик и его оби¬
тательниц — большое наслаждение. Так вот, любезный
Фанхас, нам известна, что ты можешь кой-чем порадовать
покупателя.
— О мой повелитель! — воскликнул работорговец, до¬
вольный тем, что его похвалили. — Твой приезд в Дар
ар-Ракик — настоящий праздник для меня, а тебе-то вот
беспокойство. Стоило лишь дать знак — и я бы тотчас при¬
гнал всех рабов пред ясные очи светлейшего первого пре¬
столонаследника, да ниспошлет аллах на него свои милости!
Но поскольку судьба ко мне благосклонна и я вижу тебя,
достойнейший из достойнейших, в моем доме, то уж будь
уверен —я выставлю товар, как на лучшем рынке, и та¬
кого изобилия ты не найдешь ни у одного моего соперника
по торговле. Признаюсь тебе откровенно, раздобыл я пре¬
красные образцы человеческой породы: это мальчики и де¬
вочки, мужчины и женщины, любой толщины, роста, всех
народов и наций, смуглые, белые, желтые, черные. Одии
аллах знает, во что мне все это обошлось! Из Турции,
Византии, Табаристажа, Армении, Хорасана, Индии, с За¬
пада и Востока, из ближних и дальних стран.
— А есть ли у тебя, любезный, хорошие певицы? —
спросил Фадль, уловив паузу в обильных словоизлияниях