Сестра Харуна ар-Рашида
Шрифт:
щина, и поэтому он считает нужным тиранить меня. Да
что там еще говорить — он тиранит всех!
Абуль Атахия почувствовал, как у него взмокла спи¬
на. Перед ним находилась Аббаса, родная сестра Харуна
ар-Рашида. Из-за двери доносились слова, за слушание
которых полагалась страшная казнь.
— Среди хашимитов, за которых ты ратуешь, нет ни
одного, равного визирю, — продолжала Аббаса, обнимая
детей. — Почему он запрещает мне видеться
позволительно так относиться к замужней сестре? Но я на¬
рушаю этот запрет и впредь буду нарушать, несмотря на
угрозу смерти! Я люблю ето! Понимаешь, люблю! У нас
двое сыновей. Наша любовь не преступление, хотя нам и
приходится таиться от всех. О, когда кончится эта пытка!
Скажи, когда? Мне надоело дрожать при мысли, что наша
тайна может быть раскрыта!
Глава VII
АББАСА
Ноги у Абуль Атахии подкашивались, тело бил озноб.
Когда-то поэту рассказывали историю родной сестры
эмира правоверных, и он лихорадочно припоминал ее.
Аббаса принадлежала к ближайшему окружению пове¬
лителя халифата, так же как и визирь Джаафар ибн Яхья
аль-Бармеки. Давно уже Харуну ар-Рашиду полюбились
беседы с ними: молодой Джаафар был умным и дально¬
видным советчиком, Аббаса умело оживляла разговор.
Беседы проходили непринужденно и с пользой для ха¬
лифа. Но вот беда: мусульманский этикет строго-настрого
запрещал, незамужней женщине бывать в обществе, где
присутствуют посторонние мужчины, и тем более уча¬
ствовать в меджлисах. Нарушать установленный обычай
не имел права даже эмир правоверных.
И тут Харун ар-Рашид нашел путь, который показался
ему великолепным. Действительно, казалось, что проще,—
составит!, фиктивный брачный договор и выдать Аббасу
замуж за Джаафара! О фактической женитьбе, само собой
разумеется, не могло быть и речи: вольноотпущенник перс
пе годился в отцы будущим наследникам халифата.
В брачном договоре, скрепленном халифской печатью,
предусмотрительно оговаривалось, что супруги имеют
право встречаться только в присутствии эмира правовер¬
ных. Согласно существовавшим законам, за нарушение
договора полагалась смерть.
Абуль Атахия был не в силах подавить злую усмешку:
еще бы, отныне в его руках была судьба всемогущего
Джаафара ибн Яхьи аль-Бармеки!
«У визиря много врагов, — рассуждал он, не отрывая
глаз от дверной щелки, — и первый среди них аль-Фадль
ибн ар-Рабиа, который прибудет
станут скупиться, им бы только подкопаться под ненави¬
стного перса, отобрать у него высокий пост. За тайну, при
помощи которой его можно уничтожить, они выложат ты¬
сячи динаров».
О том, что будет с Аббасой, поэт не задумывался. Отт пе
принадлежал к числу жалостливых людей. Глаза у него,
правда, слезились» но отнюдь не от участия к женщине,
которую он намеревался погубить, а от пристального ее
рассматривания.
Неожиданно в носу у Абуль Атахии защекотало, и он
едва успел вовремя схватиться за переносицу.
— Успокойся, сейида! — донеслось из комнаты, пока
поэт благодарил аллаха, что тот не дал ему чихнуть и тем
самым пе выдал его присутствия. — Ты преодолела столько
опасностей, чтобы увидеть мальчиков, обними же их креп¬
че! Предоставь будущее всемилостивому и всемилосерд-
иому, on защитит тебя от бед и невзгод!
Соскочившие с материнских колен дети, опечаленные и
удивлеипые, смотрели, как по щекам Аббасы катятся круп¬
ные слезы.
Она привлекла старшего сына, осыпала поцелуями
белый лоб, тоненькую шею, а он растерянно улыбался, но
понимая, то ли она хочет позабавить его и поэтому так
смешио чмокает, то ли па самом деле чем-то расстроена.
Разве мог ребенок, пе испытавший в жизни и пустякового
горя, разобраться в ее переживаниях? Его понятия были
совсем еще детскими. Он рвался порыться в песке, по¬
играть в бабки, ласково прижаться к матери и тотчас
убежать, толкая перед собой обруч или весело поддавая
мячик. Он любил строить из гальки дворцы, из мягкой
глииы лепил замысловатые фигурки. Как-то случайно
увидел он мертвого феллаха и сказал: «Дядя спит!».
А другой раз, указывая на неподвижно лежавшую ядови¬
тую змею, воскликнул: «Смотрите, какая красивая верев¬
ка!». Не имея поиятия о жестоких ударах судьбы, он не
боялся расставаний, — для него это были очередные за¬
бавы, как игра в прятки, за которой следуют неожидан¬
ные находки и встречи. Ему нравилось играть с кошкой, —
как это она никогда не устает прыгать и возиться! Для
иных детей заводили прирученных птиц; когда птица уле¬
тала и не возвращалась, ребенок, глубоко переживая по¬
терю любимого существа, понимал, что значит привязан¬
ность. А у него такой птицы не было...
Аббаса же любила детей больше жизни. Любовь ма¬