Сестра Харуна ар-Рашида
Шрифт:
лении, а старец, задумавшись, смотрел ему вслед, пока
темнота не опустилась на Тигр.
Наступила первая треть ночи. Черный провал внутри
неполного круга зародившегося месяца напоминал череп
негра, обрамленный седой шевелюрой. Водная гладь стала
похожей на темный ковер, расшитый тонкими серебряны¬
ми нитями. За поворотом на излучине реки показался
дворец аль-Амина. Огни во дворце были потушены. Не бы¬
ло слышно ни музыки,
лись разбуженные собаки.
Ибн аль-Хади обогнул опустевшую террасу, порав¬
нялся с крепостной стеной, где, как он помнил, были за¬
пасные ворота.
На галерее замаячил фонарь. Подвинулся ближе. Со¬
баки, словно по команде, притихли. К балюстраде подо¬
шел слуга. Перегнулся, глянул вниз. Судя по одежде,
это был евнух. Ибн аль-Хади, не покидая плоскодонки,,
окликнул его.
— Это ты, господин? — отозвался тот.
— Помоги сойти на берег! — крикнул юноша.
— Изволь, сейчас спущусь.
Фонарь исчез. Затем появился снова, возле берега.
— Давай руку, господин! Только не шуми. Лучше
пойдем через потайную дверь.
«С каких это пор у аль-Амина стали бояться шума?
Что за секреты?»—подумал Ибн аль-Хади, оставив плоско¬
донку и следуя за евнухом, который показывал ему дорогу.
На террасе царил страшный беспорядок: кувшины
были опрокинуты, один разбит, подушки залиты вином и
разбросаны, недоеденные лакомства свалены в кучу.
Миновав коридор, евнух вошел в пустой зал, где не¬
давно состоялся парадный смотр гарема. Тускло догора¬
ли свечи, вставленные в серебряные светильники.
— Где наш первый престолонаследник? — спросил Ибн
аль-Хади, следуя за провожатым и удивляясь запустению.
— Терпение, мой господин. Сейчас ты его увидишь, —*
ответил евнух.
Глава XXXIII
НОЧНЫЕ ВЕСТИ
Высокие серебряные минареты-подсвечники освещали
анфиладу комнат. Каждая комната имела отличающееся
от других убранство. Греческий стиль сменялся персид¬
ским, индийский — египетским. Круглый зал в конце ан¬
филады был убран по-мавритански. Следующая дверь
была заперта. Евнух остановился и трижды постучал. Щелк-
пула отодвигаемая задвижка, резные створки распахну¬
лись, и перед Ибн аль-Хади предстал Фадль. Ни слова не
говоря, он жестом пригласил юношу пройти в небольшую,
лишенную окон комнату.
Скрестив ноги, на ковре восседал аль-Амин. Как и
Фадль, он был в «костюме опьянения». Перед
пожилая женщина, закутанная в абу. Лицо ее было от¬
крыто — отличительный признак рабыни.
— Садись! — хрипло распорядился первый престоло¬
наследник, кивая Ибн аль-Хади и указывая на ковер. —
У нас важные вести. Это моя осведомительница, — он ука¬
зал на рабыню, — она служит у визиря. Слушай! Она
расскажет тебе о предательстве Джаафара ибн Яхьи.
— Расскажу, мой голубь хороший, как есть повторю,
слово в слово. Спаси аллах й помилуй! — запричитала
женщина, склоняясь перед аль-Амином. — Поди, год тому
назад поднял смуту в Дайлеме бунтовщик а ль-А л яви.
Заучила я полное его имя: Яхья ибн Абдаллах ибн аль-Ха-
сан аль-Аляви. Задумал несчастный сбросить благодетелей
наших Аббасидов — да будет милостив к ним аллах! —
выйти из-под халифата. Супротив него эмир правоверных
войско послал огромное, а бунтовщик укрылся в горах.
Сказывают, не просто его из тех мест было выбить. Снизо¬
шло на халифа откровение, направил он посла, визирева
брата единоутробного аль-Фадля ибн Яхыо. Они живо про¬
между собой договорились, — персы оба, как не догово¬
риться! Обещал посол бунтовщику мир да покой. Был аль-
Аляви, как ты знаешь, милостиво принят в Багдаде, полу¬
чил от халифа охранную грамоту. Но верь, мой голубь хо¬
роший, верь, не отказался бунтовщик от воровских мыслей.
— Верно говоришь, женщина! — похвалил аль-Амин.—
Мы можем доверять ему не больше, чем он нам. Ну и
дела творятся в халифате!
— Но кто докажет, что у Бармекидов такие же планы,
как у аль-Аляви? — разочарованно протянул Ибн аль-Ха¬
ди. — Лично я убежден — эти персы только и поджидают
случая, чтобы всадить нам кинжал в спину.
— А по-моему, охранная грамота, данная бунтовщику,
недействительна, — вставил Фадль.
— Хватит вам болтать без толку, — отмахнулся аль-
Амин. — Послушайте лучше рабыню!
— На чем это я остановилась, мой голубь хороший, да
ниспошлет аллах тебе радости? — затараторила женщи¬
на. — Ах, да, аль-Аляви и не подумал отказаться от воров¬
ских мыслей. Потому Харун ар-Рашид, как ты знаешь,
упрятал его в тюрьму, туда ему и дорога. А вот чего ты
не знаешь, так это в тюрьме бунтовщик иль нет.
— Мой гость уверен, что в тюрьме, — улыбнулся аль-
Амин.
— Нет, не в тюрьме. На свободе он. Торопится к сво¬