Сестра моей невесты
Шрифт:
И вот откуда она все знает? Мысли что ли умеет читать? Ожидая ответной реплики, Василиса не спешит нырнуть в мир двигателей и сцепления, смотрит.
И я бью первым.
— Как Анфиса?
Правый глаз сестрицы едва заметно дергается, и Василиса исчезает под крышкой капота. Переживает за сестру, неприятная вышла ситуация, а виной всему я.
— О, рада, что ты поинтересовался, Арсений Великодушный, — с упреком смеется Василиса, дергая провода.
В машине что-то
— Моя сестра сейчас в санатории. Ее постепенно отпускает из пагубного дурмана, она молодец, думаю, скоро забудет твою очаровательную физиономию.
Ковыряюсь в железках, не поднимая головы. «Обожаю» эту бабенку с ее острым, как бритва языком, так и отрезал бы под корешок, да только как она мне минет будет делать без языка? Пожалуй, пока оставлю, вдруг еще пригодится.
— У тебя стартер сдох, — придумываю на ходу, — можно завести «с толкача». Достаточно только попросить кого-то подтолкнуть автомобиль.
— Кого же мне попросить? — смотрит на меня Василиса.
Я выпрямляюсь, вытирая тряпкой руки.
— Даже не знаю, — изучаю ее лицо, ухмыляясь.
Стоим мы близко, смотрим друг на друга внимательно. Молчим неприлично долго. Василиса отводит глаза первой, вздрогнув и приоткрыв губы, словно ей не хватает кислорода.
Да, девочка, я тоже это чувствую. Рядом с тобой всегда так: руки чешутся, а мозги плавятся.
— Остановлю попутку.
— Валяй, — ловлю ее взгляд, теперь он перепуганный и бегает.
Девушка выглядит иначе, чем десять минут назад. Василиса Упрямая боится своих желаний. А удержать их не может, вот и дрожит венка на ее шее, словно у хозяйки этой самой шеи тахикардия. С чего бы это? Усмехаюсь, бросая тряпку на траву.
— Только я бы не советовал «с толкача», — наши взгляды снова встречаются. — Толкнешь, заведешься, а потом снова заглохнешь где-нибудь на светофоре и получишь удар в зад. Это в лучшем случае.
— И что ты посоветуешь? — закрывает она руками грудь, заметив, как жадно я ползаю взглядом по ее телу в расстёгнутой куртке.
Согласен, виноват, но рядом с ней по-другому не получается.
— Отбуксировать транспорт до ближайшего сервиса. Вызвать эвакуатор.
Мое предложение Василисе явно не нравится, она хмурится. Идея ждать полдня эвакуатор на дороге ей совсем не импонирует, как и разбираться с мужиками, которые будут буксировать ее тачку.
— Или вспомнить о том, что ты женщина, расслабиться, отдать ключи мужчине и довериться кому-то, кто может решить проблему одним звонком, подбросив тебя до места назначения на нормальной машине.
Василиса облизывает губы, дышит чаще, я, кажется, даже слышу, этот прерывистый, рваный звук.
— Я выбираю эвакуатор, — гордо вскидывает она подбородок.
А я разворачиваюсь и ухожу, сжимая зубы от злости. Невыносимая женщина. Просто невыносимая. И почему меня угораздило воспылать неуправляемой страстью именно к ней? Ну и пусть сидит на дороге, замерзнет до фиолетово-синего цвета и трупного окоченения, раз такая упрямая.
Сажусь в свою машину, завожу мотор и врубаю музыку. К черту, на свете миллион женщин, свет на ней клином не сошелся.
Вздрагиваю от резкого стука в окно. Медленно опускаю стекло, плавно разворачивая корпус, и всеми силами делая вид, что это не мое сердце сейчас выпрыгнет из груди… от радости.
— Только обещай, что выкинешь эту вонючую елочку, — гордо обходит тачку Василиса, открывая пассажирскую дверь.
Когда-нибудь я задушу ее, и абсолютно уверен, что в суде меня оправдают.
Глава 28
Арсений
Василиса садится в мою машину и все становится идеально. Сам факт ее присутствия делает меня радостным, я стараюсь это не показывать. Даже самому себе стыдно признаться, что мне хорошо, просто от того, что она рядом. Отворачиваюсь, с серьезной рожей делаю пару звонков, решая вопросы с ее автомобилем.
— Тебе нужно поменять машину, на этом ездить нельзя.
Будь она моей женщиной, я бы никогда не позволил ей перемещаться на чем-то подобном. Прежде всего, речь идет о безопасности. Хотя и сейчас у меня буквально чешутся руки сказать Семенову, чтобы сдал ее хламье на металлолом, а вечером заехал в салон, присмотреться к новинкам автопрома. Для меня не проблема купить ей тачку, но боюсь, Василиса разобьет ее о ближайший бетонный забор, демонстрируя независимость.
— Обязательно, накоплю и приобрету Bentley, цвет поможешь выбрать?
— Думаю, поросяче-розовый в самый раз. Ехать куда?
— Прямо, — командует Василиса, и я двигаюсь с места. — Моя соседка Валентина Ивановна зимой часто ездит на дачу, потому что очень боится за дом и участок, да и прогреть деревянные бревна будет не лишним.
Поворачиваюсь к ней, усмехаясь.
— Это очень интересно, а сколько ей лет? Я как раз в поиске женщины. Мне нравятся дамочки, любящие деревянные предметы.
— Семьдесят четыре.
Улыбается Вася, оборачиваясь ко мне.
— Ого. Взрослая.
Василиса закатывает глаза, вздыхает, продолжая рассказывать:
— В любое путешествие она всегда берет с собой своего любимого кота Арсения.
— Да ладно, — криво улыбаюсь, понимая, что имя коту она придумала.
— Ну не совсем Арсения, Арамиса. Но Арамис очень непослушный. Царапается, кусается, рвет обои и писает в один и тот же угол, но Валентина Ивановна любит его. Пару дней назад старушке стало плохо на даче…