Сестра морского льва
Шрифт:
— Так вы почти родственники?
— Конечно. Мы морские индейцы, — с гордостью сказала Алька. — Вот кто мы!
— А Мать?..
— О! Прапрапрадед Анны Петровны был вождем племени. Дед Захар говорит, что его звали Черный Орел.
— Таких орлов не бывает.
— Ха-ха! Много вы знаете! А знаете, почему — черный? Знаете?.. Вот не знаете, а говорите. А дед Захар нам с Толиком рассказывал. Сейчас Толик подойдет и подтвердит. Так вот: когда им всем там на острове от «огненных людей», так они американцев звали, стало очень худо, вождь племени превратился в орла и полетел вверх высоко-высоко, чтобы увидеть, где еще есть какие другие острова. Куда бы можно перебраться. Он летит вверх и ничего не видит, солнце уже жжет его, палит, а он все равно
— Их, Альку, Лену да и других, даже изучали, — подал голос Толик. — Ученые приезжали из Ленинграда. Так что Алька у нас музейная редкость.
— Ага! Редкость! — засмеялась девочка. — А уж дед и подавно диковинка! Чего это вы на меня так внимательно смотрите? Думаете, я все вру? Уж как-то вы так внимательно все на меня глядите. Или у меня лицо испачкано?
— Толик, на руль, — пробасил тут Ваганов из рубки.
Прошептав что-то, Толик с явным нежеланием ушел в рубку, а Волков все смотрел на Альку, и та с недоумением терла носовым платком то нос, то губы. Да, пожалуй, все, что она рассказывала, близко к истине. Местных жителей на Командорских островах называют алеутами. Но разве это так? Ведь на эти пустынные, необитаемые острова они переселились с островов Атту и Атху. А откуда они взялись на тех островах? С материка. Из Северной Америки. Вот куда уходят Алькины и Ленкины, да и Матери тоже корни: в леса Аляски, в вигвамы, к дымным кострам, у которых грелись их горбоносые мужественные прапрапрародители. Когда-то в детстве он, Волков, зачитывался книгами про индейцев и мечтал о знакомстве и дружбе с ними. И вот…
— Алька, да не три ты лицо, у тебя все в порядке. Послушай, а если бы ты со мной… в Урилью? — понизив голос, предложил Волков.
— Я?! Волк, да я бы! — лицо Альки вспыхнуло, облизнув губы, она торопливо зашептала: — Да я бы вам там все-все поперестирала. И костер бы распаляла, и готовила бы, и крабов ловила, и вог глядите, ну вот же: у вас пуговка на одной ниточке! Вот бы я и пуговицы пришивала. И птиц бы всяких напоказывала, и все дороги я знаю…
— Стоп-стоп. А как твои родители? Ругаться не будут?
— Родители? А чего там. Я — самостоятельная! Но только, боюсь, Анна Петровна не пустит, — сказала девочка озабоченно. — Скажет: вот привезу на Большое лежбище, а там уж. Ну ладно, я придумаю что-нибудь. Ну, к примеру…
Киты-убийцы
Она не успела привести никакого примера: вода возле борта сейнера бурно всплеснулась. Они вздрогнули от неожиданности, а Бич, пружинно вскочив, зарычал и встал в оборонительную позу. Волков обернулся: из воды выскользнул высоченный, метра в два, круто, как коса, изогнутый плавник, а потом и блестящая, очень тугая на вид, будто хорошо накачанный баллон, спина. Вначале Волков подумал, что это Жорка опять решил побаловаться, но вот вода скатилась со спины, которая еще больше как бы вылупилась из океана, и теперь они увидели небольшую острую голову с маленьким, ярко сверкающим глазом и разинутую зубастую пасть.
— Касатка! — испуганно сказала Алька, сбрасывая с плеч шубу. — Ишь подобралась. Жора, прячься! Бич, возьми ее, возьми!
— Принеси-ка винчестер, — попросил Волков, оглядывая воду; где же этот болван Жорка? А кит плыл с другой стороны сейнера. Он чуть ли не прижался к нему правым боком. «П-пых, — осторожно, совсем тихо дышал он, — п-пых…» Порой кит все же прикасался к судну, и тогда слышался жесткий, шаркающий звук. Ну кит, если касатка тебя заметила — держись!
Бич все рычал, не бросаясь, видимо, в атаку лишь до прихода девочки; распалял себя. Он скреб задними лапами палубу и медленно пятился к противоположному борту с явным намерением разбежаться так, чтобы вспрыгнуть касатке на ее толстую спину и вцепиться зубами прямо в плавник.
Ну вот и Алька. Взлаяв с такой натугой, что у него даже глаза закрылись, Бич бросился вперед, вскочил передними лапами на планшир фальшборта и залаял еще пуще. Вздохнув, касатка ушла под воду. Ворча, поглядывая на Альку и Волкова, Бич задрал заднюю лапу над шпигатом, подчеркивая свое собачье презрение к касатке, и сделал маленькое дело.
А Волков, взяв винчестер, посмотрел на другую сторону сейнера: Жора нырнул почти без всплеска; Алька побежала к борту, поманила Волкова рукой, тот подошел и удивленно чертыхнулся — кит плыл под сейнером. Так он же там от касаток таится!
Снова шумный всплеск. Блестящее тело хищного кита выскользнуло из океана, что-то крикнул Толик; завизжав, виляя задом, Бич полез под шубу. Восторженно ахнув, Алька прильнула к Волкову, а тот, как в замедленной съемке, видел: будто подрубленное дерево, касатка начала крениться головой к поверхности океана, а потом обрушилась, и белые сверкающие космы воды поднялись, пожалуй, выше мачтенки сейнера.
«П-пых…» — осторожно вздохнул Жора. Касатка снова выпрыгнула, и Волков подумал, что, выбрасываясь в воздух, зверь высматривает сверху пронырливого китишку. Ну вот, заметила! Ринувшись вперед, касатка обогнала сейнер, а потом чуть отстала и повернула к Жорке… «П-пых!..» — испуганно выдохнул кит уже с другого борта сейнера, а потом, нырнув, поплыл опять под ним.
— Ой, еще две! — выкрикнула Алька. — Они ж его загоняют.
Волков и сам увидел — спешат, торопятся к сейнеру еще два морских разбойника… Жора долго, очень долго не показывался на поверхности, но время шло; кит ведь просто задохнется, ему же надо передохнуть!
«П-пых!» Голова кита высунулась из воды, и воздух с пронзительным шипением, как из продырявленной шины, вырвался из дыхала. Одна из касаток тотчас направилась к нему, и кит вновь нырнул. Волков прижал щеку к ложе винчестера и, поймав на мушку основание плавника ближайшей из касаток, плавно давнул пальцем. Трескуче грохнуло, касатка метнулась в сторону и два других зверя тотчас поспешили за ней. «П-пых!..» — с облегчением вздохнул кит, всплывая в двух десятках метров правее от курса сейнера… Измученный преследованием хищников, кит отстал от «Кайры» и закачался в волнах, как подводная лодка.
— К бухте Каланьей подгребаем, — послышался голос Толика. — Сейчас завернем за мыс, и, ать-два, выгружаться можно. Бич, ушли касатки.
Глухо залаяв еще под шубой, Бич выпрыгнул из-под нее и встряхнулся с таким видом, будто кто-то нарочно, помимо воли, запихнул его под шубу. Зарычав, он оглянулся: ну где эти зверюги? Он был готов к схватке.
Опасная высадка
Сейнер обогнул каменистый островерхий мыс, и Волков увидел небольшую бухту. Пустынность-то какая. Обрывистые скалы, зеленые холмы за ними; домишко в зарослях борщевика на взгорке. Тишина. Только вздохи прибоя, и ничего более. Несколько черных птиц поднялись с воды и тяжело полетели к скалам. И хоть бы одна крикнула. Немые, что ли?.. Поежившись, Волков проследил за их полетом, а потом осмотрел бухту. Зыбь свободно вкатывалась в нее и чем ближе к берегу, тем становилась круче, злей. Набирая скорость, она мчалась к узкой полоске песка, ломалась вдруг и долго катила по лайде, расплескиваясь пенными кружевами.
Дом. Высокая зеленая трава то опадала, то поднималась вокруг него, ярко пылали, поймав лучи солнца, окна. Он ждал, что вот-вот дверь дома распахнется и выскочит Борис… или нет — Лена выглянет и, размахивая руками, побежит вниз, к океану. Но нет. Не распахнулась дверь, и никто не поспешил на лайду.
— Дом Песца, видите его, да? — сказала Алька. — На острове все почти дома имеют имя, ну те, которые стоят в бухтах: «Дом Ворона», «Дом Песца», «Дом Совы». — Приподнявшись, она зашептала: — Я свои вещи попрятала в ваш рюкзак. Держите винчестер.