Сестра самозванца
Шрифт:
– Я атаман Корела с Дона!
– С Дона? Али я чего не дослышал?
– Я атаман Корела и прибыл сюда от имени его милости царевича Димитрия Ивановича. Сам царевич скоро будет здесь со многими тысячами воинства.
– Царевич? – переспросил десятник.
– Царевич Димитрий Иванович, сын царя Ивана Московского!
Десятник все понял и посмотрел на стрельцов.
– Видали?
– Сам царевич Димитрий идет к нам!
– С воинством! Конец царству Годунова.
Десятник
– Мы завсегда горазды почет царевичу оказать.
– Так отворяй ворота, десятский!
– Дак ты не царевич, атаман. А его царская милость пусть пожалует в город.
Корела усмехнулся в ответ…
***
Замки с острога были сбиты и все пленники получили свободу. Стрельцы стали на строну царевича. Воеводу более никто не слушал.
Сумбулов и Сысоев вышли из темницы.
– Именем царевича, ты получил свободу, князь, – сказал Сумбулову стрелецкий сотник Еремей Парфенов.
– Слава Димитрию! – искренне выкрикнул Сумбулов. – Не чаял я живым вырваться.
Стрельцы закричали:
– Слава царевичу!
– А подьячий где? – Сумбулов посмотрел на сотника. – Где тот из Разбойного?
– Ты про кого, князь?
– Дак про того кто заарестовал меня! Подьячий с приписью из Разбойного Приказа.
– Того не знаю, князь.
Полусотский ответил Сумбулову за сотника:
– Сбег он, князь. Как прознал про посланцев царевича, так и сгинул.
– Жаль, не посчитались мы с ним. А воевода где?
– Воевода в покоях своих. Затаился. Носа не кажет.
– Так я сам навещу его. Я чай не гордый.
Сумбулов велел дьяку Сысоеву его обождать. Сам он пошел к воеводе.
Сын боярский Артемий Петров засел в горнице и пил водку от страха.
– Как здоров, воевода? – спросил Сумбулов с порога.
– Ты на свободе, князь?
– Ты мне не рад, Артемий?
– Рад не рад, – Петров снова выпил. – Чего говорить. Выпьешь?
– Выпью.
Воевода налил князю в чашу. Тот выпил и похвалил водку.
– Я пришёл спасти твою шею от веревки, воевода. Ибо скоро здесь будет сам царевич Димитрий Иванович.
– Ополоумел?
– Я в уме, Артемий.
– Дак какой он царевич?
– Для меня истинный, ибо голову мою от топора спас. А ты коли желаешь сам спастись от веревки такоже присягу Димитрию принесть должен.
– Но потом меня за сие люди Бориса со свету сживут!
– Ой, ли! – усмехнулся Сумбулов. – Бориска далече, а Димитрий у ворот. Так что думай, пока есть чем…
***
Конница вступила в городок. Сам царевич был впереди в окружении своих доверенных офицеров. На Димитрии русский кафтан отороченный соболем, поверх кафтана кираса с насечкой, на голове – высокая шапка с пером.
За царевичем везли государев штандарт – зеленое знамя с черным двуглавым орлом. За знаменем ехали пан Мнишек и воеводы. Их роскошные доспехи сверкали и солнечные блики играли на драгоценном оружии. Пышный султан на шлеме Мнишека из страусовых перьев красного и бело цвета трепетал на ветру.
Польские штандарты и знамёна Мнишека везли после свиты царевича и после первого гусарского отряда и охранной сотни шляхтичей. Все же поход должен был выглядеть не вторжением в московские пределы иноземного войска, но освободительным походом истинного царевича, который шел занимать трон, положенный ему по праву рождения. Именно поэтому впереди и было зеленое знамя с двуглавым орлом.
Затем шли сотни панцирной кавалерии. Шелестели крылья гусар. И войско, хоть и было немногочисленным, выглядело грозно. Сумел царевич поразить обитателей русской пограничной крепости.
Димитрий Иванович остановил своего коня.
Стрельцы скинули шапки и приветствовали его громкими криками.
Царевич окинул их взглядом и поздоровался:
– Здорово, дети! Я, государь ваш природный. Пришел спасти вас от Годунова! Всех, кто верен, я жалую!
– Слава Димитрию Ивановичу!
– Слава государю!
– Живи и царствуй много лет!
– Слава государю!
Димитрий поднял руку, требуя тишины.
– А где начальные люди? – спросил он. – Отчего они не встречают меня по чину?
– Дак воевода со страху пьян напился, а товарищ его, был взят под караул, – ответил сотник царевичу.
Вперед выступил князь Сумбулов.
– Я товарищ воеводы, ваше величество! – князь низко поклонился.
– И кто посадил тебя под замок? – спросил Димитрий.
– Дак по приказу Годунова прибыл сюда подьячий из Москвы, государь.
– И, стало быть, я освободил тебя? – усмехнулся царевич.
– Так, государь. Я твой слуга!
– Жалую тебя, князь! И все вины тебе прощаю! Будь при моей особе!
– Государь! – Сумбулов пал на колени.
– Поднимись, князь.
Сумбулов поднялся.
– Прошу за одного человека, государь. Дьяк он беглый от Бориски Годунова пострадал. Тихон Сысоев имя ему.
– Бери его с собой, князь. И его жалую!
Сумбулов низко поклонился.
Самозванец был доволен. Монастырский острог сдался без единого выстрела. Его поход начался удачно…
***
Дьяк Сысоев выбрал себе отличного коня из конюшни самого воеводы. Царевич пожаловал его и приблизил к своей особе.