Сестра самозванца
Шрифт:
«Какой, однако, красавец, – думала Марина. – Вот сего шляхтича можно иметь в своих фаворитах».
Высокий и красивый шляхтич сразу очаровал её. А Марина Мнишек привыкала получать то, что ей нравилось.
– Так пан отказывает мне? – она снова пошла в «атаку» и отмахнулась от отца.
– Панна, изволит о чем-то просить? – спросил Нильский. Хотя он прекрасно понял Марину.
– Пусть, пан поручик, присоединится к войску принца. Димитрий идет воевать за святое дело, – откровенно высказалась
– Если бы я не дал слово шляхтича и присягу моему князю, то непременно согласился бы с панной! – Нильский поклонился Марине.
– К вам обратилась с просьбой Марина Мнишек! – произнесла она торжественно. – Я выделяю не каждого!
Мнишек с гордостью посмотрел на дочь.
«Истинная царица! Она достойна занять трон Московии. Моя Марина рождена для величия!»
Димитрий примирительно похлопал Нильского по плечу.
– Завтра мы с воеводой приглашаем пана в лагерь нашего войска.
На том аудиенция у воеводы и кончилась. Юрий Мнишек и принц Димитрий покинули покой. Но вниманием Нильского завладела панна Мнишек.
– Пану уже выделили комнату в замке? – спросила она.
– Нет, милостивая панна. Я только прибыл в Самбор.
– И сразу к моему отцу? Впрочем, это видно по вашему дорогому, но пыльному платью, пан поручик.
– Прошу прощения у милостивой панны.
Нильский снова поклонился.
– Я сама подберу покои для пана поручика. Покои достойные кавалера благородного рода.
– Прошу меня простить, милостивая панна, но я роду не знатного. Я лишь слуга князя Замойского. Я не столь высокого рода как панна.
– Вы шляхтич по виду, пан Ян. А что до знатности…, – она сделала паузу и продолжила. – А что до знатности, то я смогу поднять пана высоко.
– Достоин ли я внимания панны?
Мнишек прикоснулась к его подбородку своими тонкими и красивыми пальцами.
– Достойны, пан кавалер…
***
Нильский слышал о том, кто такая Марина Мнишек. Она была горда и многим женихам отказала, хотя сотни девиц в Польше и Литве почли бы за счастье выйти замуж за сих кавалеров. Но Марина мечтала о короне. Он верила, что рождена повелевать. Она ждала достойного кандидата на свою руку.
– Пан кавалер, должен почувствовать гостеприимство дома Мнишек.
– То большая честь для меня, милостивая панна.
– Пан Валевский! – Марина позвала мажордома.
– Милостивая панна! – мажордом склонился перед Мариной.
– Размести, пан, сего кавалера в покоях, про которые знаешь.
– Как прикажет панна! – еще раз поклонился Валевский.
Он провел поручика к тому крылу в замке, где размещалась знать, а не мелкие шляхтичи и офицеры.
– Сии покои знак высокой милости, пан, – сообщил Валевский. – Панна Мнишек выделяет не каждого. Пан понимает меня?
– Не могу понять с чего
– Но панна Мнишек отметила, пана кавалера. И через панну высокий жребий коснется и его.
– То для меня загадка, пан мажордом.
– Все скоро прояснится, пан кавалер.
Нильский познакомился со своими покоями. Комната была разделена на две части высокой ширмой, расписанной яркими красками. Мебель дорогая – столы с витыми ножками и резные стулья с львиными головами на подлокотниках. За ширмой роскошная большая кровать с перинами и подушками.
– Пусть пан кавалер располагается. Я прикажу слугам принести ваши вещи.
– У меня их мало, пан мажордом. Все приторочено к седлу моего коня.
Валевский поклонился и ушел. И не успела за ним закрыться дверь, как в комнату с другой стороны вошла панна Мнишек.
Шляхтич никак не ожидал её увидеть так скоро.
– Пану нравится? – спросила она.
– Роскошно, милостивая панна.
– Здесь есть второй ход, пан кавалер. И сие весьма удобно.
– Панна говорит…
– Я говорю об удобстве для пана кавалера. Ведь пан любит женщин?
– Панна смущает меня.
– Не верю, пан. Вы смущаетесь? Вы избалованы вниманием женщин. Я вижу это, пан кавалер. И в замке Мнишек у вас не будет в них недостатка. Спать на такой кровати одному – кощунство.
Марина помогла Яну разместиться в роскошных покоях и оставила его. Слуги принесли его вещи и доложили, что с конем пана все в порядке.
Но как только Нильский переоделся, в двери его комнаты постучали. Он не успел ответить, как щелкнул замок, и в комнату вошла молодая девушка лет 17-ти.
Она была в сиреневом плаще с капюшоном поверх простого платья. На ней не было украшений кроме сережек с изумрудами. Но, впрочем, украшения девушке были не нужны. Её собственная красота и юность были лучшими сокровищами, коими одарила её сама мать природа.
Стройная и гибкая, с высокой грудью, прелестным личиком и большими глазами. Она влетела в комнату и, увидев, Нильского, остановилась.
Шляхтич поклонился.
Она помолчала несколько мгновений.
– Пан? Простите. Я вас не знаю.
– Ян Нильский, гусарский поручик надворной хоругви князя Яна Замойского! – представился шляхтич.
– Елена, – она назвала лишь имя.
– Рад знакомству с панной!
– Простите, я не знала, что комнаты сии уже заняты.
– Меня поселили здесь менее часа назад, панна. Но если сии покои ваши, то…
– Нет, нет. Они не мои. Моя комнатка в другом крыле замка, пан поручик. Простите еще раз и разрешите мне удалиться.
– Как прикажет, панна. Но панна пришла сюда не просто так?