Сестрёнка из стали
Шрифт:
Я с нарастающей скоростью скользил по склизкой каменной трубе вниз. Над головой полыхнуло, мне вслед понеслись искры. Крича, как на аттракционах, я вцепился в лом — даже обратно не изменил!
Отвесная шахта плавно перешла в уклон, а потом и вовсе — в горизонтальную плоскость. Инерция с чавкающим звуком выбросила меня из канала. Пролетев, наверное, метров пять я плюхнулся лицом в вонючую жижу.
Выругавшись последними словами, медленно поднялся и сморщил нос. Судя по запаху, я оказался в аду. Воняло таким дерьмом, что слезились глаза. А ещё было темно. Абсолютная, непроглядная тьма.
Я принялся шарить по карманам — здоровенная колба с кристаллом нашлась в нагрудном. Треснувшая от падения, но ещё живая, она давала достаточно света для того, чтобы я мог осмотреться.
Каменные своды, изрезанные бороздами каменные стены. Похоже, сточная труба вела в какую-то пещеру. Воздух не был затхлым, на стенах и полу рос странный буроватый мох — при приближении он начал легонько светиться. На полу виднелись огромные лужи какой-то липкой дряни, да и в целом было влажно. Будто попал в кишки к каменному великану.
Вздохнув, перехватил поудобнее лом-копьё, выставил вперёд «фонарик» и пошёл вглубь пещеры.
Где-то вдали слышались звуки капающей воды и странный шелест. На миг даже почудилось движение, присмотрелся — никого. Но что-то подсказывало, надо быть начеку.
Пройдя еще метров двести, я столкнулся с обитателями пещеры. Из зарослей мха вылез странный пластинчатый жук сантиметров сорок длиной. Издав тихий стрекочущий звук, он пополз в мою сторону. Пришлось применить лом — раза с четвёртого остриё пробило панцирь, из раны полезла какая-то зелёная дрянь, а жук с шипением подох.
Вы убили пещерного щитня!
Получено 30 очков опыта.
Вытерев копьё от зеленоватой слизи, я присмотрелся к трупу. Омерзительное создание на первый взгляд казалось безобидным, но на брюшке у него было с десять пар суставчатых лапок, и вдобавок — крепкие зубчатые челюсти. Проверять, способен ли он причинить мне боль этим арсеналом, не хотелось. К тому же из зарослей мха выползло ещё два таких же щитня.
Сменив лом на кувалду, я без особых проблем расправился с ними и пошёл дальше.
Проблемы начались позже. Пройдя по пещере, петляющей не хуже лесной тропинки, ещё минут десять, я заметил, как из-за поворота выползли, шевеля усиками, уже штук пять щитней. А за ними — не меньше дюжины. Вздохнув, я заработал кувалдой.
То ли мне везло как утопленнику, то ли пещера была каким-то особо притягательным местом для насекомых, но чем дальше я продвигался, тем больше этих тварей выползало на свет. Они лезли изо всех щелей, спускались по стенам и даже падали с потолка. А в одном зале пещеры их было столько, что весь пол и стены буквально шевелились от мерзких тварей.
Совершив локальный геноцид щитней, я прошёл дальше, устало волоча за собой отяжелевшую кувалду. Сил уже просто не было, а от голода я всерьёз начал подумывать о вкусовых качествах их зеленоватого мяса. Впрочем, серый мох тоже казался довольно аппетитным.
К моему несказанному счастью в следующем крошечном зале нашлась вода. Чистая, прозрачная, она наполняла большую нишу, окруженную мхом, а сверху по извилистому сталактиту стекала тонкая струйка кристально-чистой воды!
Забыв про всё на свете, я подбежал к нише и, протянув руки, набрал полные ладони живительной влаги. Вода была холодной и такой вкусной, что я без раздумий потянулся за второй порцией.
— Ох… господи, как же хорошо, — утерев рот, погрузил руки в нишу и несколько раз умылся. На душе стало легче, да и внутри всё как-то потеплело, успокоилось. Есть вода — значит, выживу. Даже если пещера будет тянуться ещё километров двадцать. Немного отдохнув и приведя в себя в порядок, двинулся дальше.
Пещера казалась бесконечным стрекочущим лабиринтом. Вода сыграла злую шутку, разбудив желудок — от голода натурально темнело в глазах. Я едва не выронил кувалду в одном из проходов, а убийство очередного насекомого стало сродни подвигу.
Устало опершись на рукоятку, я опустился на колени. Перед глазами дрожала раздавленная тушка щитня, источая тошнотворное зловоние.
— Да ну нахрен…
Я оторвал от стены сероватый кусок мха и закинул в рот. Начал жевать — и тут же выплюнул. Блин, как алюминиевая фольга с привкусом земли! Невозможно.
Остатки сил я потратил, чтобы встать и поднять кувалду — по стенке полз ещё один щитень.
Удар! Пискнув, тварь забила усиками и упала на пол с раздавленным панцирем.
Чёрт, этот был особенно мерзким, с длинными мохнатыми полосками на щитках. Я сморщился.
А перед глазами зловеще сверкнули строчки в рамке и громыхнул знакомый голос.
Выбирай!
Съесть мясо щитня до последнего кусочка.
Съесть горсть камней до последней песчинки.
— Сволочь ты, Лилам… — прошептал я и сел рядом с трупом твари, присматриваясь к будущей еде.
От омерзения передёрнуло. Рваная рана с пузырящейся зелёной слизью одним видом вызывала рвотный позыв.
Изменив кувалду на нож-открывашку, я перевернул трупик и срезал податливое брюшко с частоколом лап. Треснувший панцирь, как тарелка, лежал передо мной, до краёв полный вонючего мяса. Кушать подано, смотри не подавись.
Я поднял тушку к лицу и, зажмурившись и задержав дыхание, приступил к трапезе.
Когда выскобленная шкурка насекомого упала на камни, я уже ничего не боялся. Ни инфекций, ни поноса, ни пиромантов.
Они не жрали щитней. Слабаки бесхребетные.
Вот еда настоящих мужиков, каждый укус — лотерея с чертями!
Проглотив последний кусок, я поднялся и вернул инструменту вид лома. Пора двигаться дальше.
К счастью, двадцать километров идти не пришлось. Пройдя ещё несколько залов и уничтожив ещё штук двести щитней, я почувствовал впереди лёгкое дуновение ветерка.