Сестры из Сен-Круа
Шрифт:
— Ой, Том… — Ее глаза наполнились слезами. — Ой, Том, а у меня для тебя ничего нет.
Том взял ее за обе руки и сказал:
— Это неважно, Молли. Важно, что ты здесь. Только это и важно. Ну же, открой.
Молли открыла сверток и нашла там аккуратно завернутый в папиросную бумагу серебряный браслет — гладкие звенья, скрепленные застежкой в форме сердечка. Молли повернула его к свету луны и подняла на Тома сияющие глаза.
— Ой, Том, — выдохнула она, — какой красивый! Спасибо, спасибо! Где ты его взял?
Она протянула
— Купил тут у одного малого, — ответил он. — Но это не то, что я хотел бы тебе подарить, — добавил он, все еще держа ее за руку.
— Не то? — Она взглянула на него вопросительно. — По-моему, он очень красивый.
Снова взяв Молли за обе руки, Том привлек ее к себе и взглянул в ее запрокинутое к нему лицо.
— Нет, — ответил он. — Я хотел бы подарить тебе кольцо. Молли, милая моя девочка, меня направили на комиссию. — Она вскрикнула в ужасе, и он приложил палец к губам. — Назначили на второе января. Если меня признают годным, а они наверняка признают, мне придется уехать через несколько дней. Так вот, пока я не уехал… — Он вновь нерешительно замялся. — Ты же знаешь, что я люблю тебя, Молли, правда? — Молли кивнула, и он продолжал: — Я хотел спросить тебя — пожалуйста, Молли, милая, милая моя девочка, ты выйдешь за меня замуж, когда эта… — Он проглотил едва не вырвавшееся у него ругательство и договорил: — …когда эта война закончится?
Лицо Молли просияло такой радостью, что у Тома дрогнуло сердце, он прижал ее к себе и тут же услышал:
— Только не после войны, Том, сейчас. Я прямо завтра выйду за тебя замуж.
Сара, ожидавшая неподалеку, хотя и вне пределов слышимости, видела эти объятия, и на сердце у нее стало беспокойно. Она знала, что не должна поощрять эту тайную встречу между Молли и Томом. Если мать-настоятельница узнает… что будет тогда с Молли? Тома ведь вот-вот призовут обратно на фронт. Но, увидев сияющее лицо Молли, когда та подошла к воротам монастыря, Сара проглотила приготовленное замечание и только сказала:
— Идем, Молли, нам пора.
Наверху, в их уединенной комнатке, Молли, все еще лучась счастьем, показала Саре тоненький серебряный браслет и сказала, что они с Томом собираются пожениться.
Вопреки своим растущим сомнениям и опасениям, Сара обняла ее и сказала:
— Я очень рада за тебя, Молли.
Она выслушала счастливые излияния подруги и сделала лишь одно-единственное предостережение — не говорить об этом никому в монастыре.
— Думаю, мать-настоятельница этого не одобрит, — предупредила она, — а если вы скажете кому-нибудь еще, до нее непременно дойдет.
Молли было безразлично одобрение или неодобрение матери-настоятельницы, и она весело согласилась.
— Беда только в том, что Тома вызывают на медицинскую комиссию. Если его признают годным, он уедет на следующей неделе. Я хочу, чтобы мы поженились до его ухода.
— Молли, дорогая, — вздохнула Сара, — мне кажется, это невозможно.
Она
— Мы хотим пожениться, — сказала ему Молли. Том выразился несколько менее прямолинейно:
— Я сделал Молли предложение выйти за меня замуж, и она согласилась.
Падре улыбнулся, но в глазах его таилось беспокойство. Он понимал, что это его вина. Он позволил им эти встречи в его присутствии, и теперь война толкала их в брак, хотя они, как казалось падре, совсем не знали друг друга.
— Поздравляю, Том, — сказал он, пожимая Тому руку. — Вы счастливчик. — Повернувшись к Молли, он сказал: — Надеюсь, вы будете очень счастливы.
Молли хотелось выйти замуж сейчас же, но Том был против.
— А что, если меня ранят? — говорил он. — И останешься ты на всю жизнь привязанной к слепому или калеке.
— Мне все равно, если это будешь ты, — решительно заявила Молли.
— Милая моя, я знаю, что ты сейчас так думаешь, — мягко ответил Том, — но со временем к тебе может вернуться рассудок, да и я этого не вынесу — буду страдать за себя и за тебя. Мы должны дождаться, пока кончится война.
— Эта война никогда не кончится, — сердито ответила Молли.
— Кончится когда-нибудь. Молли, я хочу, чтобы мы были вместе, чтобы мы поженились, чтобы у нас был дом и семья. У меня никогда не было семьи, и я хочу, чтобы мы стали семьей — больше всего на свете хочу.
— Я тоже этого хочу, — воскликнула Молли. — Ох, Том, я так хочу этого!
— Меня могут убить, и ты останешься одна. Я не хочу, чтобы ты осталась вдовой, Молл.
— Если ты так мрачно настроен, — выпалила Молли, — если будешь так думать, то тебя, чего доброго, и правда убьют, и тогда мы так никогда и не поженимся. Нужно жить сегодня, Том. Завтра может и не быть.
В конце концов она убедила его хотя бы поговорить с падре. Но теперь Молли ясно видела, что Роберт Кингстон, несмотря на его поздравления, далеко не в восторге от случившегося.
— Боюсь, я не смогу поженить вас так сразу, — тихо сказал он. — Вам нужно выправить свидетельство, а на это нет времени. И это не единственная трудность. Вы ведь так мало знаете друг друга…
— Совсем не мало, — резко оборвала его Молли.
— Сколько вам лет, Молли? — спросил падре, пропустив мимо ушей ее грубость.
Молли удивленно посмотрела на него.
— Двадцать, — сказала она. — Я уже взрослая и могу жить своим умом, падре.
— Возможно, — согласился он, — но с юридической точки зрения вы все еще недостаточно взрослая, чтобы выходить замуж без согласия вашего отца.
— Я уверена, что он разрешит, — солгала Молли.
— Что ж, в таком случае постарайтесь получить его письменное разрешение, и тогда вы, вероятно, сможете пожениться, когда Том в следующий раз приедет в отпуск. Хотя это и не поощряется, знаете ли.