Сеть Антимира
Шрифт:
– Ну, ты, Чикатило, в задницу себе свое копье засунь!
– Спокойней, Бо, – негромко сказал человек в очках.
– Ругается на тебя, – проворчал лобастый. Голос звучал невнятно, слова сливались, разобрать их было трудно. Так мог бы говорить медведь.
– Оскорбляющий прежде всего оскорбляет себя, Бо. Запомни это.
Лобастый рыкнул в ответ совсем уж неразборчиво, отступил и упер копье в землю. Химик заметил, как между кустов слева появилась голова Литы. Она обжигала пленников злым взглядом, будто примеривалась, в кого первого
– Вы правы, Ментор, – проговорил худой парень с самострелом. У него были красивое гордое лицо, а держался он будто секретарь при боссе. – Но все же стоит наказать этого… эту уродливую душу за наглость.
– Великая Бездна вскоре пожрет их, Робин, это ли не наказание? – возразил Ментор.
– Да что ж такое! – Пригоршня схватился за голову. – Там Пророк, тут Ментор, у того адские врата, у этих души какие-то… Химик, брателла, мы в Зоне или в церкви вообще?
– Церковь тут не при чем, бродяга, – рокотнул Василий Пророк, до того насуплено молчавший.
Ментор внимательней поглядел на него. Сняв очки, достал из кармана тряпицу и принялся неторопливо протирать стекла.
– Мнишь себя божьим человеком? – осведомился он, впервые проявляя интерес к личностям пленников.
Химик, присев на корточки, внимательно слушал и наблюдал, Тоха замер рядом. Пригоршня отошел к прутьям, и Василий Пророк с вожаком дикой стаи оказались лицом к лицу.
– Тому мнить о себе ничего не надобно, кто по велению Божьему живет, – твердо ответствовал Пророк.
– Ну, и где твой Бог? – спросил Ментор и повел вокруг рукой. – Где он, скажи?
– Бог – везде! – не выдержал Тоха. – Он вокруг нас!
Надев очки, вождь повернулся к их клетке:
– Вокруг? Все это, что вокруг, и есть твой Бог? Эти зараженные земли и поганые твари тоже – Бог? Твой Бог?! – он с презрением уставился на Тоху. – Каков же ты внутри гнилой да мерзкий, ежели Бог твой – таков? Знай же, душа уродливая: Бог ушел.
Он топнул ногой.
– Бог ушел! – со значением повторил Робин.
– Бог ушел! – пробубнили Бо, стукнув копьем о землю. Позади столпившиеся между киосков парни и девушки принялись вразнобой повторять, притоптывая по земле.
– Слышь, брателла, – снова громко обратился Пригоршня к Химику. – У нас тут третий мужик, который в своей матрице живет, да? И он не один, их целая компания таких… матричных.
Не обратив на него внимания, Ментор продолжал:
– Сколько тысячелетий, сколько эпох уходили в землю мертвецы? Сколько тел поглотила она? Теперь земля переполнена мертвечиной. Миллионы, – он заговорил громче, равнодушие из голоса исчезло, – миллиарды трупов, погружавшихся в землю, растворявшихся в ней, питавших ее собою нескончаемые века.
Пригоршня с Химиком переглянулись. Ментор повел разговор в каком-то совсем уж непонятном направлении.
– Что хочешь сказать этим? – удивленно спросил Василий Пророк.
Вожак покачал головой, разом с осуждением и неприязнью, и пояснил:
– Знайте, души
– Богопротивная ересь! – вскричал Тоха.
– Робин, объясни ты, – попросил Ментор.
«Секретарь», вытащив из самострела стрелу, с помощью короткого рычага спустил тетиву и назидательно заговорил:
– Переполненная земля возвращает души мертвых обратно. Исторгает их, но в уродливом, исковерканном виде, оттого-то и появляются чудовища.
– Твари поганые и люди искаженные, – добавил Ментор.
Робин, вежливо кивнув ему, продолжал:
– И будет это продолжаться так долго, что мир переполнится воскрешенными мертвецами в уродливой оболочке. Их нет смысла убивать обычным способом, ибо уродливые души, уходя в землю и выходя из земли, снова и снова воплощаются в чудовищах, и армия их лишь крепнет. И когда она захватит планету, Мертвая Эпоха воцарится навечно.
Химик, решив вступить в разговор, распрямил ноги и спросил:
– И ваше дело, то есть миссия вашей группы, остановить это?
Робин с Ментором посмотрели на говорящего гипера без особого удивления, будто и не такое видали.
– Один лишь способ есть завершить Мертвую Эпоху, – ответил вожак дикой стаи. – Умерщвлять монстров не простым путем, но через полное развоплощение души, дабы не возвращалась она на круг чудовищных перерождений.
– И как это делается?
– Великая Бездна тому помощник.
– Да что за бездна такая? – влез Пригоршня. – Второй раз ты про нее болтаешь.
Вместо ответа Ментора показал на крайнюю клетку, где сидел гипер-старик, что-то сказал двум сопровождающим и добавил громче:
– Бездна, прими!
Повернулся и зашагал обратно к «домику смеха», не интересуясь тем, что будет дальше.
Небольшая толпа, скопившаяся на краю поселка, заволновалась, люди зашептались. Сначала один, потом другой начал топать ногой по земле, и вскоре уже все громко стучали подошвами, и гул голосов превратился в глухое ритмичное бормотание: «Бездна, прими… Бездна, прими… Бездна, прими…».
Робин сделал знак, и двое «диких» направились к дальнему концу плетеной ограды, а лобастый Бо подошел к клетке старика. Тот заволновался, залопотал по-своему. Просительно протянул руки между прутьями, но Бо ткнул копьем, и старик с визгом отскочил, тряся раненым запястьем.
Донесся скрип лебедки, и плетеная стена начала раскрываться.
– Ого! – сказал Пригоршня. – Это что такое?
Ритм, в котором толпа стучала ногами, стал быстрее, голоса зазвучали громче. Робин тоже подошел к клетке старика. Когда поднявшаяся стена открыла то, что находилось за ней, Тоха охнул. Что-то пробасил Василий Пророк, сдавленно выругался Пригоршня. Как Химик и думал, они находились на краю полуострова, но озера видно не было. За невысоким валом земли раскинулась аномалия «прорва».