Севастополист. Том I

Панкратов Георгий Витальевич

– Ну, я с теми согласовывал, с теми людьми, которые на передовых позициях уровня…

И сразу же в мои несчастные уши ворвались десятки новых голосов, говоривших кто о том же, кто о чем-то другом, но похожем. От них захотелось закрыться, спрятаться, но я понял, что нужно адаптироваться к непрекращающемуся людскому шуму, и делать это как можно скорее. В голосе мужчины сквозили недовольство и, казалось, разочарование.

– Слушай, ну ты это… Завязывай! Я и так с угрозой только разобрался, – он махнул рукой, но в самый последний момент все—таки подобрал слова: – И тут на тебе! Белую линию ей! Здесь от нашего

села пара углов, куда тебе эта линия! Дай хоть в холле оттянусь немного!

Для меня это был просто взрыв! В моем городе не было ни таких слов, ни таких интонаций, ни таких людей. Меня настораживали их интонации, жестикуляция, манеры. Я был уверен, что здесь на любом уровне люди счастливы – уже от одного того, что они в Башне. Да и не о том ли говорила нам Ялта, не о том ли было видео, которое мы смотрели? Но те, кого я видел, не слишком походили на счастливых, а еще меньше – на тех, кто мог бы построить все это счастье сам.

В тот момент, помню, раздался оглушительный свист, и я испугался, подумав, что прямо на нашу компанию падает один из тех летящих автомобилей. Но штука, которую я увидел, была еще удивительней. Рядом со мной стрелой пронесся человек, и сперва я подумал, что он просто пробежал, но догадка оказалась нелепой: он вообще не делал никаких движений, и тем не менее – стремительно перемещался в пространстве. Почти что сразу я потерял его из виду, но перед этим успел заметить в ногах человека странный предмет. Это было колесо – а можно сказать, и просто круг. Обычный непримечательный круг белого цвета и два горизонтальных выступа для ног – на них и стоял человек.

– Как эта штука едет? – воскликнул я и поймал на себе удивленные взгляды прохожих.

Понять принцип движения белого колеса было совсем невозможно: оно ехало будто само по себе, подчиняясь непонятному импульсу, который заставлял его крутиться. Ведь сам человек не крутил никаких педалей – он просто стоял. Ни за что не держась, ни на что не опираясь!

– До чего дошли в Башне, – сказала Керчь. – Колесо уже изобрели!

– Избранные, – пожала плечами Евпатория.

– Не нужно делать из всего посмешище, – вступила в разговор Фе. Я, кажется, забывал, как звучит ее голос – попав в Башню, она сделалась серьезной и молчаливой. – Вы совсем не знаете, кто здесь живет. И что здесь творится.

– Не знаете? – переспросила Евпатория. – Ты, что ли, знаешь?

– Давайте-ка вспомним, зачем мы здесь, – Фе гнула свою линию.

– Я здесь, чтобы развлекаться, – бросила Евпатория.

За этими разговорами, мыслями о людях Башни и устройстве колеса я и не заметил, что мы уже вовсю идем, а не стоим в конце коридора. Справа от нас была сплошная зеркальная стена, иногда в ней появлялись проемы для входа и выхода людей – они были завешены плотной черной тканью. Возле проемов на уровне глаз висели фонарики, они источали мягкий зеленый свет. Когда из проема выходил человек, я старался заглянуть внутрь, но так и не мог понять, что же там происходит.

– Посмотрите на эти уровни, – сказал Инкерман. – Похоже, они не блещут разнообразием.

Мой друг оказался прав. Достаточно было поднять голову, чтобы увидеть: все обозримые уровни были такими же точно, как наш: длинная зеркальная стена с проемами, проспект, люди, идущие вдоль стены.

– И ради этого стоит

кататься на социальном лифте? – вопрос Инкермана повис в воздухе, никто даже не собирался на него отвечать. Никто, кроме Фе.

– Боюсь, все не так просто, – сказала она. – Хотя бы вспомните, какой высоты Башня!

– От земли до неба, – не задумываясь сказал я.

– Так подойди к краю проспекта и взгляни наверх.

Проспект был огражден от остальной территории невысоким, с половину человеческого роста, прозрачным ограждением. За ним росли деревья, стояли довольно высокие скалы, по которым стекала вода. Но впереди вырисовывались очертания крупных помещений – возможно, там было то же, что и напротив, в проемах за зеркальной стеной. Но меня интересовал потолок. Или то, что в этих масштабах можно было назвать потолком. Нас всех интересовало, где заканчивается уровень.

– Там слишком много всего летает, – простодушно сказал Инкерман. – И блестит.

– Вижу, – твердо ответил я.

Это так и было. Я не смог бы посчитать этажи, элементарно сбившись. Наверху они становились едва различимы, превратившись в темные полоски. Но тем не менее – они заканчивались. Там, в вышине, я видел что-то похожее на небо, только странного цвета: темно—оранжевого, больше похожего на коричневый. Мне даже казалось, что оно настоящее, и на нем, как и у нас в Севастополе, неподвижно висят облака.

– Это не уровни, – Фе произнесла вслух мысль, которая уже родилась в моей голове. – Это все – один уровень. Все эти этажи.

– А машинки? – рассмеялся Инкерман. – Посмотрите, как они летают?

– Только вдоль, – кивнул я. – Похоже, я понимаю… Они передвигаются только по этажу.

– Ага, и совсем на твою не похожи!

– Моя вообще не летает, – пожал плечами я.

– Ой нет, – вставила Евпатория. – По городу-то только так летала!

– Тоже, как ни крути, уровень, – улыбнулась Фе. – Можно сказать, нулевой.

– Выходит, они только соединяют проспекты, – протянул разочарованно Инкерман. – Чтобы пешком не обходить по всему периметру.

– Ага, – кивнул я. – Или не объезжать на колесах.

– Смотрите! – истошно крикнула Керчь. Мне не доводилось слышать от нее не то что крика – повышенного голоса. Да что там, я вообще не слышал от нее таких живых, ярких, изумленных эмоций, словно она впервые раскрыла глаза и увидела мир. Впрочем, отчасти оно так и было.

– Корабль! – вскрикнули вслед за Керчью, кажется, и все мы.

Электроморе

И вправду, то что я принял за очертание гигантского дома в центральной зоне Уровня, похоже, было настоящим кораблем. Корабли я видел только на картинках. Они были у нас в городе задолго до моего появления, но потом стали строить более удобные лодки; до нашей секретной транспортировки в Башню я был уверен, что лодки нужны севастопольцам лишь для развлечения – покачаться на волнах, пройти пару раз возвратную линию, да снова домой – выращивать овощи и цветы. Куда нам плыть на кораблях? На Левом море слишком мало места, на Правом… кому на Правом нужны корабли? Но кому они нужны здесь, в Башне? Это был интересный вопрос. Неужели здесь, внутри здания, пусть и такого гигантского, есть собственное море? Это казалось уже слишком.