Северная принцесса
Шрифт:
— Браун, — уточнила я. — За леди Селенией ухаживал именно он. И вроде бы даже состоялась помолвка, но девушка ее разорвала.
— Это тебе леди Дарика сообщила?
— Она самая.
— Я узнаю, что именно послужило причиной расторжения помолвки, — пообещал Эдвин. — Пусть и не уверен в том, что эти сведения будут нам полезны. А теперь давай спать, я устал. Спокойной ночи, жена.
— Спокойной ночи, муж.
И Эдвин загасил светильник, погружая нашу спальню в темноту.
День приезда князя с сыновьями выдался солнечным, но ветреным. Элеонора, стоявшая на смотровой площадке, всерьез опасалась, что ее вот-вот может сдуть вниз. А временами ей приходила в голову шальная мысль раскинуть руки и полететь, и тогда она отступала от края, жалась к стене в боязни, что дикая фантазия претворится в жизнь. Порой девушка косилась на Беатрису, упрямо поднявшуюся, несмотря на запреты Эдмира, на опасную высоту. Обеими руками женщина обхватывала свой огромный живот, словно защищая еще неродившееся дитя.
— Дорогая, давай спустимся в наши покои, — в который раз попросил наследный принц. — Обещаю, что тебе сразу же доложат о прибытии твоего отца.
Но Беатриса только упрямо покачала головой. Она даже рвалась высматривать родственников с городской стены, но тут уж воспротивились король и королева, и невестке пришлось подчиниться. Эдмир взялся приглядывать за супругой, а вот Элеонора даже сама себе не могла пояснить причины, побудившие ее присоединиться к брату. Но теперь она стояла на продуваемой ветром площадке, зябла, пока не догадалась наконец повернуть кольцо на пальце, чтобы согреться драконовым огнем, и никак не решалась уйти. Ожидание ей порядком надоело и девушка нетерпеливо притопывала на месте, надеясь, что новые родственники не заставят себя долго ждать.
Рассказать кому-либо о разговоре с Чартоном она так и не решилась — слишком стыдно ей было. Самому молодому лорду принцесса объявила о том, что более не желает иметь с ним ничего общего. Недоумевающий бывший возлюбленный неоднократно искал с ней встреч наедине, но девушка была непреклонна.
— Едут, — взволнованно выдохнула Беатриса.
Элеонора прищурилась, вглядываясь вдаль. Действительно, на горизонте показалась кавалькада всадников, а следом — две сверкающие на солнце позолотой кареты. Князь Серебряных Гор очень любил подчеркивать свое высокое положение, пусть даже это обходилось казне его государства в почти неподъемные для небогатого княжества суммы.
— Многовато князь на сей раз прихватил с собой народу, — непочтительно проворчала принцесса.
К счастью, Беатриса не расслышала ее слова, не то скандал мог бы выйти знатный. И Эдмир, скорее всего, поддержал бы находящуюся на сносях жену, а вовсе не сестру. Но Беатриса подошла опасно близко к краю площадки, пусть и огороженному парапетом, и принц бросился оттягивать супругу обратно.
— Пойдем вниз, — приговаривал он. — Надо достойно встретить твоих родственников, а у тебя вон вся прическа растрепалась.
Дело было вовсе не в прическе, выглядевшей, как и всегда, безупречно, но Беатриса покорно позволила мужу увести себя. Элеонора постояла немного в одиночестве. Ей-то как раз вовсе не хотелось встретиться побыстрее с князем, а уж с его младшим сыном — и того меньше. Скорее всего, до Радгора быстро дойдут слухи о разладе между принцессой и лордом Чартоном, и молодой человек вновь примется преследовать Элеонору. Девушка не обольщалась, полагая, будто княжич без памяти влюблен в нее. Нет, Радгор просто подыскивал себе супругу побогаче, а разве найти ему невесту выгоднее, чем принцесса Северного Королевства? И даже мысль о скором свидании с Бенедиктом больше не грела душу. Непонятным образом и на него распространилась та неприязнь, что питала Элеонора к его сестре и брату. Долгие разговоры по душам почти забылись, а уверенность в том, что от княжеской семейки ничего хорошего ждать не приходится, все крепла, пусть и без особых на то оснований.
Но спуститься, дабы встретить гостей, как подобает, все равно пришлось. Князь Гордон мимолетно прикоснулся губами к руке Элеоноры и больше не обращал на нее внимания, погрузившись в беседу с королем и зятем-принцем. Бенедикт радостно улыбнулся, но тоже быстро отошел в сторону и принялся что-то горячо обсуждать с Беатрисой. А вот Радгор все никак не желал выпустить руку девушки из своей.
— Я так счастлив видеть вас вновь, принцесса.
— Благодарю вас, княжич.
Холодный тон Элеоноры не остудил пыл навязчивого поклонника.
— Это кажется совершенно невозможным, но вы стали еще прекраснее с нашей последней встречи, принцесса, — соловьем заливался Радгор. — Вы поистине звезда, способная осветить мой путь во мраке. Моим глазам даже больно смотреть на вашу прелесть…
Его славословия прервал исполненный боли громкий стон. Лицо Беатрисы посерело, на лбу выступили крупные капли пота, женщина обессиленно повисла на руках подхватившего ее брата. Эдмир тут же метнулся к супруге, а королева велела звать повитух — похоже, у ее невестки начинались роды. Беатрису унесли в ее покои, некоторое время туда-сюда еще шмыгали служанки, а затем двери захлопнулись, оставив родственников мучиться неизведанностью. Побледневший Эдмир мерил шагами комнату, где сидели родные его и его жены. Князь налил себе вина из стоящего на столике кувшина и залпом выпил. Бенедикт, заметив это, наполнил два бокала, один из которых отдал зятю. Эдмир непонимающе повертел бокал в руках и осушил его одним глотком, судя по всему, даже не осознав, что именно он выпил. Бенедикт подлил ему еще вина, князь вновь наполнил свой кубок, Радгор счел нужным присоединиться… Когда рано утром из покоев Беатрисы выглянула одна из фрейлин и сообщила, что супруга родила принцу наследника, мужчины были уже изрядно пьяны, потому уставшей женщине потребовалось повторить свою новость, дабы присутствующие смогли ее осознать.
— Селения? — Изольда слегка нахмурилась. — Ты полагаешь, что это ее семья затеяла заговор?
— Не знаю, — честно ответила я. — Признаться, я словно блуждаю в темноте. Все-таки я слишком мало прожила в Северном Королевстве и почти не осведомлена о местных интригах.
— И от меня помощи мало, — с сожалением констатировала королева. — Что-что, а уж интриги меня никогда не интересовали.
Я припомнила слова Стража. Отчего-то я вовсе не досадовала на него за отсутствие помощи, напротив, была благодарна, что он меня предупредил об опасности. Ведь если подумать хорошенько, то боги редко вмешиваются в дела людей, предоставляя им самим решать свои проблемы. Дракон заботился о сохранности королевства и преемственности династии — и только. И я прекрасно его понимала.
— Леди Дарика сказала, что Селения расторгла помолвку, — вслух рассуждала я, — но не назвала причины этого поступка.
— Постой-ка, — внезапно оживилась Изольда, — Ровенна рассказывала мне об этом. Точно, рассказывала. Вроде бы Браун поначалу ухаживал за Ирмой, и вся его родня опасалась, что он сделает девушке предложение. А Ирма, как ты могла уже заметить, ни Брайану, ни Ровенне не по нраву.
— Да я сама от нее далеко не в восторге, — хмыкнула я.
— Так вот, это случилось незадолго до отъезда Эдвина в Империю. Лорд Седрик привез во дворец свою дочь, и Браун мгновенно пал жертвой ее чар. Ирма очень злилась, конечно, но ничего не могла поделать. А Брауну удалось-таки поладить с отцом Селении и уговорить того отдать за него дочь.
— С отцом? — удивилась я. — А Эдвин мне говорил, будто северянки сами решают, за кого им идти замуж.
Изольда кивнула.
— Чаще всего так оно и бывает. Но только не в семье лорда Седрика. Он держит своих детей в ежовых рукавицах. Ни Селения, ни Сесил шагу без позволения отца ступить не смеют.
Я вспомнила выражение лица Селении за ужином — мне юная леди как раз-таки никоим образом не показалась безвольной куклой, во всем подчиняющейся суровому отцу. Впрочем, я могла и ошибаться.