Северное сияние
Шрифт:
— Если будешь говорить со мной в таком тоне, я тебе ни слова не скажу. Не воображай, что я стану это терпеть только потому, что ты трахаешь Мег.
— Сейчас ты сядешь и закроешь рот.
Она опешила, щеки зарделись.
— Кем ты себя возомнил?
— Шефом городской полиции. И если ты не прекратишь свои выходки и не станешь мне помогать, я посажу тебя в камеру, чтобы ты поутихла.
Ротик Чарлин, накрашенный коралловой помадой, открылся и закрылся — точь-в-точь аквариумная рыбка.
— Не посмеешь.
«Скорей всего», —
— Будешь сидеть и строить из себя оскорбленную невинность? Знаю я эту песню, очень быстро приедается. Или будем делом заниматься? Не хочешь мне помочь найти того, кто убил Пэта? Ведь ты говоришь, что любила его?
— Любила! Этого эгоиста! — Чарлин закрыла лицо руками и разрыдалась.
Нейт недолго думал, как себя повести. Вышел из кабинета и на глазах у изумленной Пич взял у нее со стола коробку бумажных платков. Вернулся в кабинет и бросил их на колени Чарлин.
— Давай-ка утрись. Потом возьми себя в руки и ответь мне на несколько вопросов.
— Не понимаю, почему ты так со мной обращаешься. Если ты и с Кэрри так же разговаривал — ничего удивительного, что она говорит о тебе такие ужасные вещи. Не надо было тебе вообще сюда приезжать.
— Вот найду убийцу Патрика Гэллоуэя — по-другому запоешь.
Она подняла на него полные слез глаза.
— Ты даже не ведешь этого дела.
— Я руковожу полицией в этом городе. И отвечаю за всех вас. — В нем закипела справедливая злость. Появилось какое-то удовлетворение. Полицейская злость, ощущение власти, догадался он. Оказывается, ему этого не хватало.
— А в данный конкретный момент я отвечаю за тебя. Пэт Гэллоуэй уехал из города один?
— Грубиян!
— Отвечай на вопрос!
— Да! Сложил сумку, зашвырнул в пикап и уехал. И больше я его никогда не видела. Ребенка растила одна, и ведь никакой благодарности!
— Он не собирался с кем-нибудь встречаться?
— Не знаю. Он ничего не сказал. Вроде работу искать поехал. Мы сидели на мели. Я устала перебиваться с хлеба на воду. У его родителей денег было полно, но он и слышать не хотел…
— Чарлин! Долго он собирался отсутствовать?
Она вздохнула и принялась рвать мокрый бумажный платок. «Успокаивается», — решил Нейт.
— Недели две. Может, месяц.
— И он ни разу не позвонил? Не дал о себе знать?
— Нет. Это меня тоже бесило. Обещал позвонить через неделю-другую, сказать, как устроился.
— А сама с ним связаться не пыталась?
— Как? — набросилась она. Слезы у нее высохли. — Я то и дело Джекоба теребила. Пэт ведь с ним больше, чем со мной, общался. Но тот сказал, что тоже ничего не знает. Да он бы его и не продал никогда.
— Джекоб тогда еще регулярно летал?
— И что с того?
— Совершал регулярные вылеты, как сейчас Мег? — Она лишь пожала плечами, и он продолжал расспрашивать. — Постарайся вспомнить: может быть, в феврале того года был момент, когда он или другой известный
— Как, по-твоему, я могу это знать? Я не веду учета чьим-то поездкам. Это же было шестнадцать лет назад! Как раз в этом месяце, — добавила она удивленно.
— Шестнадцать лет назад Пэт Гэллоуэй исчез. Я уверен, если хорошенько подумать, ты вспомнишь немало подробностей тех дней.
— Я горбатилась, чтобы выплачивать ссуду, как, собственно, и всегда. Пришлось просить Карла дать мне больше рабочих часов в «Приюте». Меня беспокоили собственные дела, а не то, чем другие люди занимаются.
Она откинулась к спинке и закрыла глаза.
— Не знаю. Примерно в это же время Джекоб уезжал. Я хорошо помню, поскольку он заскочил к Пэту как раз в день его отъезда и еще сказал, что подбросил бы его до Анкориджа, если бы знал заранее. Кажется, он вез Макса и кого-то еще. Гарри, по-моему. Гарри просил подкинуть его в Анкоридж — хотел поискать нового поставщика. А может, это было за год до этого. Или на следующий год. Я не помню! Но у меня ощущение, что как раз в тот год.
— Хорошо. — Он что-то пометил в своем желтом блокноте. — Кто еще?
— Та зима тянулась долго. Тяжело и долго. Поэтому я и настаивала, чтобы Пэт нашел хоть какую работу. В городе работы не было: туристы сюда не ехали. «Приют» практически пустовал, и Карл загружал меня работой только для того, чтобы мы с голоду не умерли. Он был хороший человек, заботился обо мне. Одни охотились, другие залегли в берлогу и ждали весны. Макс пытался вдохнуть жизнь в свою газетенку, все рыскал в поисках рекламодателей и приставал ко всем, чтобы материалы писали. Тогда его никто всерьез не воспринимал.
— Он весь месяц был в городе?
— Я не знаю. Спроси у Кэрри. Она тогда за ним гонялась, как гончая за зайцем. А зачем это тебе?
— Затем, что я отвечаю за этот город, за людей, за тебя.
— Ты ведь Пэта даже не знал. Может, люди правильно говорят: тебе нужно громкое дело, чтобы набрать очков и потом вернуться домой?
— Теперь мой дом здесь. Запомни это!
Поступили несколько вызовов, в том числе очередной пожар из-за печки и жалоба на братьев Мэки, перевернувшихся на джипе «Чероки» и загородивших дорогу.
— Мы же не нарочно. — Джим Мэки стоял посреди дороги и с усмешкой глядел на лежащий на боку джип — будто старичок прилег поспать. — По дешевке достался. Домой гнали. Мотор перебрать, подкрасить — и можно выгодно перепродать.
— А может, еще и оставим, — вмешался второй брат. — Прицепим к нему бульдозерный нож и устроим с Бингом гонки.
Снег валил не переставая. Нейт осматривал место происшествия.
— Так. Фаркоп оторван. Жесткой сцепки тоже нет. Фактически никакого буксировочного оборудования! И вы надеялись протащить эту махину за двадцать миль, прицепив ее к своему пикапу двумя ржавыми цепями? Или что там у вас? Бельевая веревка?