Северянин. Трилогия
Шрифт:
Не знаю, как для остальных, а в моих глазах он стал идиотом, или даже кретином. Ну, а как еще назвать человека, который не придумал ничего лучше, кроме как подбежать к рабам, жавшимся к телеге, и зарубить одного из них?
Вот ведь, кретин!
Я успел как раз вовремя. Этот болван уже занес свой топор над вторым пленником, но получил неслабый такой пинок в пузо и отлетел в сторону, обиженно хрюкнув.
— Я должен их убить! — заорал он, с ненавистью глядя на меня.
— Это рабы, идиот! — спокойно сказал я. — Кому они нужны мертвыми?
— Я приношу их в жертву нашим
— Остынь! Эти рабы - наша добыча! — попытался я его угомонить. Но, судя по бешеному взгляду, все было бесполезно. Что ж, очень жаль, но придется его убить. Мне не хотелось терять воинов, но с другой стороны, зачем мне неуправляемые маньяки-убийцы?
— Уйди с дороги, нод, или умрешь вместе с ними! — прорычал парнишка.
Это ж надо быть таким кретином? На хрена я его вообще с собой брал?
И тут, словно бы из ниоткуда, рядом с парнем вырос Эйрик, и с такой силой вмазал тому в челюсть, что парнишка чуть ли не кувыркнулся в воздухе.
Лично я от такой подачи в лучшем случае вырубился бы, в худшем отправился бы к Асам, пьянствовать с Одином. А вот парнишка, стоит отдать ему должное, остался в сознании. Лежал на земле, держался за ушибленную челюсть и с удивлением глядел на Эйрика. Похоже, тот в глазах парнишки был авторитетнее меня, и спорить с ним не стоило.
— Как ты смеешь так говорить со своим форингом? (прим. автора: вождь набега, похода или их организатор) — прорычал Эйрик. — Как ты смеешь уничтожать нашу добычу? Кем ты возомнил себя, дренг? (прим. автора: младший воин дружины).
— Я… — начал было парень, но Эйрик его перебил:
— Заткнись! — Эйрик со всей силы пнул его в живот, от чего парнишка взвыл. — Ты не можешь ничего и ни от кого требовать! Ты - никто! И если я замечу за тобой нечто подобное еще раз — клянусь, ты никогда не пойдешь в набег. Ты будешь сидеть на острове, собирать ягоды и ловить рыбу. Ты никогда не возьмешь в руки щит или топор! Ты понял?
Видимо для того, чтобы парень лучше усвоил урок, Эйрик пнул его снова.
— Так должен вести себя ты, — буркнул Эйрик уже мне, проходя мимо.
Ну да…тут он прав. Парнишка мой авторитет роняет, прежде всего. И я все время забываю, какая здесь эпоха — увещевания не работают. Да и вообще, это удел слабаков и трусов, во всяком случае, так считает большинство.
— Прости, форинг, — просипел парнишка, — жажда боя захватила меня…
— Бывает, — проворчал я, протягивая парню руку и помогая ему встать, — но если ты ослушаешься меня или начнешь спорить — я тебя убью. А затем отрежу голову и брошу собакам. Ты никогда не попадешь к своим любимым богам. Да и им будет на тебя плевать — какое им дело до собачьего корма?
Сказал я это вполне спокойно, обычным тоном, но парень проникся. Глаза его расширились, и он мелко-мелко закивал.
— Да, форинг…
Глава 25
Преступление и наказание
Когда бой закончился, мы принялись за работу. Я приказал увезти повозки в лес, но в первую очередь приказал убрать трупы и засыпать кровь пылью.
— Зачем? — удивился
— Скоро здесь пройдут другие караваны. Они не должны видеть, что здесь что-то произошло. Если мы собираемся напасть на них — они не должны быть к этому готовы. Если же мы их пропустим, они рано или поздно дойдут до поселения и расскажут, что по пути видели место боя.
— И что? — все еще не понимал Стеки.
— То, — терпеливо ответил я, — что сюда заявятся воины, и нам придется с ними биться.
— И что? — вновь упрямо спросил Стеки.
— Я ведь уже говорил, — со вздохом ответил я, — биться ради славы и во имя богов — это хорошо. Но я предпочитаю биться ради добычи. Мы сюда пришли не ради славы. Пока нет.
— Ты думаешь, мы не справимся с южанами? — хмыкнул Стеки. — С чего ты вообще взял, что их будет много? Убьем всех и продолжим резать торговцев!
— А как ты думаешь, если первый отряд не вернется, пошлют ли второй?
— Пошлют, — кивнул Стеги.
— А как думаешь, будет ли он больше первого? Как бы поступил ты? — допытывался я.
— Послал бы больше людей. Или вообще всех, что у меня есть, — хмыкнул Стеки. — Но это же я.
— А с чего ты взял, что южане глупее? — хмыкнул я.
— Да они же трусы, они даже биться не умеют! — возмутился Стеки. — Вон, тот торговец, он ведь откупиться от нас хотел!
— Он думал, что мы просто шайка грабителей. Впрочем, он не так уж и не прав, — улыбнулся я. — Но если следовать твоей логике, что южане трусливы, то что это значит?
— Что? — повторил за мной Стеки.
— Что как только они узнают о нас, то пришлют сюда столько воинов, чтобы наверняка нас перебить. Оно нам надо?
— Я с радостью отправлюсь к нашим богам, — Стеки явно хотел покрасоваться перед другими, но я ему не позволил.
— И когда ты предстанешь перед ними, знаешь, что они скажут? — спросил я и, не дав ему ответить, продолжил: — Что ты глупец, Стеки!
— Почему? — Стеки изменился в лице. — С чего им считать меня глупцом?
— А как еще назвать человека, который своим мечом добыл целую гору добра, но затем погиб в бою, ослепленный своей жадностью, не сумев понять, когда нужно уходить и радоваться жизни, тратить все добытое?
О! Стеки проняло. Он замолчал и задумался.
— Я понял тебя, форинг, — наконец буркнул он и молча отправился к ближайшему трупу, схватил его за ноги и утянул с дороги.
Всего за пятнадцать минут мы убрали тела, засыпали лужи крови, скрыли следы боя. Затем утащили телеги в лес.
— Что будем делать дальше, форинг? — спросил Олаф.
— Я бы предложил отнести добычу на корабль, но не хочется терять время. Вы вообще смотрели, что мы добыли?
А добыли мы не мало. Среди товаров торговца был шелк, всякие безделушки, начиная от статуэток, заканчивая очень даже не дешевыми на вид женскими украшениями. В некоторых тюках нашлись шкуры отличной выделки, аккуратно сложенная кожа, металл весьма неплохого качества (это уже Магнус его оценил), а также куча всевозможного цветного тряпья (наверняка это все очень любили местные дворяне — почему-то мне казалось, что подобная одежда вряд ли будет по карману обычному крестьянину).