Северянин. Трилогия
Шрифт:
Погрузка и прощание не заняли много времени. Мы отчалили и навалились на весла.
Как только вышли из фьорда Длинной земли, развернули нос корабля на юг.
Попутный ветер оказался неслабым — он надул наши паруса так, что решили пока обойтись без весел.
Нас было немного — драккар обычно вмешал в два раза больше людей.
Но, как мне казалось, и тех, кто решил идти со мной в набег на южные земли, должно быть достаточно.
А пошли со мной Кьетве, которого я вытащил из темницы Агдира, Кузнец Магнус, также спасенный нами. Конечно же,
С неба начал сыпаться мелкий дождь.
— Дождь в дорогу — хорошая примета! — заявил Кьетве, подставляя лицо под падающую с неба воду.
— Хочется верить, — кивнул я.
Наш драккар прыгал по волнам, а я, засев на его носу, вглядывался вперед, надеясь увидеть землю и понимая, что до нее еще нам плыть и плыть.
Что там нас ждет?
Я судорожно прикидывал, как нужно будет действовать после высадки, и пока идей, кроме как найти ближайшую деревню, не было.
В идеале, конечно же, нужно сделать так, как делали викинги в одноименном сериале — разграбить монастырь.
Но им тогда повезло. Повезет ли нам — кто знает?
Глава 24
Южная земля
Нельзя сказать, что дорога прошла удачно — мы дважды попадали в сильные штормы. И я был уверен, что каждый из них станет для нас и нашего драккара последним — он скрипел так, что, казалось, развалится в любой момент.
Но нет, корабль выдержал. И я бы не сказал, что его сильно потрепало.
Затем мы попали в штиль — ветра не было, от слова «совсем», и пришлось садиться на весла. Впрочем, Эйрик нас заверил, что до южных земель уже недалеко. Мы гребли до заката, а затем опять попали в шторм.
Успокоилась погода только ближе к утру.
— Ну, и где мы? — сварливо поинтересовался Силмонсон, чья морда стала красной, словно помидор. М-да, физические нагрузки даются ему тяжело. Хоть бы не окочурился во время похода…
— Нас снесло, — ответил Эйрик, — но уверен, земля близко. Полдня пути, и мы будем на месте.
Прошло полдня, вновь наступил вечер, а земля так и не появилась. Роптать начал уже не только Силмонсон.
Эйрик же молчал и только скрипел зубами — ответить ему было нечего. Вот черт, неужели заблудились?
Тут меня осенило. Я залез в меню и открыл карту. Я особо не надеялся увидеть на ней землю, но хотя бы сориентироваться, понять, где мы находимся, по ней можно было.
Моему счастью не было предела — открывшаяся карта дала понять, насколько мы отклонились в сторону, и, о, боги! В той части, вокруг нас, не закрытой «туманом войны», на границе неразведанной области я увидел край суши!
— Нужно плыть туда! Там земля, — приказал я, указывая рукой направление.
— Ты-то
— Мне сказали боги, — ответил я. Да, этот момент просто идеален, чтобы опять задвинуть про свою религию.
Силмонсон лишь хмыкнул. Остальные промолчали. Эйрик же, счастливый тем, что от него, наконец, отстанут, что кто-то другой взял на себя смелость указывать направление (ну не признаваться же опытному мореходу, что он банально потерялся?), повернул корабль туда, куда я указывал.
Стояла глубокая ночь, звезды и луна слабо освещали волны впереди нас. При таком свете увидеть далекий берег было попросту невозможно. Но мы его услышали.
Первым оживился Олаф, поднявшийся со своей лавки, подавшийся на нос корабля и принявшийся вслушиваться в ночную тишину и плеск волн.
— Что там, Олаф? — сонно спросил старик.
— А вы не слышите? — повернулся он к нам. — Прислушайтесь.
Мы все замерли, навострили уши, стараясь уловить звук, который слышал Олаф.
— Какой-то гул, — сказал Стеки.
— Ага, я тоже слышу! — кивнул Эйрик.
— Это волны! — сказал старик. — Волны бьются о скалы. Земля близко!
— Похоже, нод, твои боги тебя не обманули, — хмыкнул Олаф.
Действительно, мы добрались до берега в течение часа, выволокли драккар на песчаный пляж.
Вокруг ни души, впереди шумит лиственный лес — осень сюда еще не добралась. Слева и справа, насколько можно увидеть ночью, тянется песчаный берег.
— Будем ждать рассвета здесь, — сказал я.
Мы развалились на лавочках драккара, оставив часовым Эйрика, и заснули.
Проснулся я оттого, что кто-то треплет меня за плечо. Я открыл глаза и увидел перед собой кормчего.
— Вставай. Пора!
Темень уже отступала, близилось утро — мир был серым, мутным. Среди стволов деревьев, находившихся всего в двух десятках метров от нас лесу, клубился туман.
Берег был чистым и тихим — никого вокруг. Вдали справа виднелись горы. Я бы даже сказал - самая настоящая гора, с вершиной, скрывающейся в облаках. Слева были скалы, уходящие в море.
Мои товарищи по оружию поднялись и, стараясь не шуметь, не бряцать оружием и сбруей, двинулись вперед.
Мы зашли в лес и двигались по нему с полчаса, не больше. А затем лес начал редеть, впереди замаячили прорехи, стали появляться кусты, причем довольно-таки густые, сквозь которые пролезать было той еще задачкой.
Впереди мы услышали нечто. Стук, какие-то неясные звуки.
Мы стали двигаться медленно, тихо.
А потом перед нами появилась дорога. До нее было метров тридцать, но видели мы ее отчетливо.
И по ней катилась повозка, доверху набитая сеном. Повозку тащила старая худая кляча, которую вел за собой крепко сбитый мужчина лет сорока.
Сразу за телегой брели еще двое, чуть моложе первого, но внешне чем-то очень напоминавшие мужика. Сыновья?
Я едва успел поймать за шкирку Стеки, рванувшего вперед.