Сэйл-мастер
Шрифт:
Менши и вампиры часто сравнивают поселения перевертышей и эльфов, намекая, что первые чужеродны нормальным людям не менее, чем вторые. Белка четко видела разницу. Эльфы, говорят, сами строят из природы нужный себе ландшафт. Оборотни подстраиваются под то, что есть.
Оборотни эльфов тоже не особо любят. Да и кто их любит?
В самом центре деревни возвышалась многоугольная изба (такие, кажется, называли «светлицей»?). Из центра шатровой кровли вырастала в небеса особенно крупная секвойя. Дом главы рода. Белку вели именно
Рядом с провожатым — имени своего он Бэле не назвал, очевидно, считая себя недостойным — неспешно трусил крупный невозмутимый барсук. На человека он и не смотрел, но вместе с ним одновременно поворачивал, притормаживал и ускорял шаг. И каждого, кого они встречали в деревне, тоже сопровождал флегматичный зверь с белыми полосами вдоль спины. Вот двое молодых сцепились в пыли у какого-то строения, их люди-партнеры (две девочки лет пяти) таскают друг друга за волосы рядом. Из дома выбежала женщина, разняла их — а ее взрослая самка дала лапой подзатыльники молодым барсукам.
Та же история во всех кланах, где недоступен переход через порог трансформации. Среди меншей Белка слышала разные истории, что мол на самом деле оборотень-то один, но в двух телах, или что забарьерные кланы — и вовсе никакие не оборотни, а просто менши, которые в незапамятные времена пожили среди перевертышей и переняли их дурные обычаи. Молва ошибалась — Барсуки были оборотнями, так же как Воробьи, и Чайки, и Колибри — пахли оборотнями, проявляли рефлексы оборотней, подчинялись клановым законам…
К слову сказать, животных своего тотема они не дрессировали: просто маленькому Барсучонку мохнатая мать приносила щенка из своего помета. Эти, особенные барсуки, жили столько же, сколько люди. Впрочем, жизненный срок оборотней короче, чем у меншей и у вампиров, лишь немногим длиннее, чем у лишенцев.
Барсуки все как на подбор — высокие, сухие, рослые. Волосы отпускают ниже плеч, собирают на макушке в хвост. Лисы из Тихих Трав делали так же: все, и мужчины, и женщины.
У границы поселения Белка разулась — и теперь, как и все, стояла, ощущая босыми ступнями ласковую мягкость травы, мха, влажной земли…
Они проводили ее к общинному зданию, не пытаясь завязывать разговора, и старейшина вышел ей навстречу. Средних лет мужчина, даже еще не седой — в самом расцвете сил. Поклонился, проводил за собою в горницу, усадил на широкую резную скамью, предназначенную для почетного гостя. Сам встал напротив.
— Клан Липовой Рощи приветствует тебя. Меня зовут Антон. Располагай нами, — по лицу его читалось — и впрямь готов, как встарь, выполнить любую просьбу. Бэла постаралась выдохнуть незаметно: обратился как Старшему Роду. Придется держать марку.
— Мой род — защита твоему, — Бела едва сумела произнести ритуальные слова с должной интонацией — не сбившись на шепот и не повысив голоса. Ей никогда раньше не приходилось этого делать.
— Хорошо, что ты сказала это, госпожа, — старейшина склонил голову. —
Говорил он как-то нехотя, и Бэла поняла — на самом деле, ему не хочется просить. Как это выглядит — чтобы взрослый мужчина взваливал такую обязанность на хрупкую девушку. Но обычаи есть обычаи — это в самой сути оборотня.
Барсукам нельзя убивать меншей, даже если им нанесли смертельную обиду. Таково древнее правило. За барсуков меншей всегда убивали лисы. С тех пор, как много тысячелетий назад барсуки пустили лис в свои норы.
— Это… Здесь… — запыхавшаяся девушка тяжело дышала. — Светка все точно описала.
Лес перед Сашкой стоял сплошной буро-зеленой стеной: ни просвета, ни намека на тропинку. А надо искать! Почему надо — он и сам не понимал, но чувство, что он вот-вот опоздает только усилилось.
— Я пойду.
Алена передвинула на поясе короткий и широкий абордажный клинок.
— Ты чего себе придумал? Думаешь, они съедят твою подругу? Не бойся, оборотни не более дикие, чем мы с тобой.
— Да нет, — Сашка вздохнул. — Понимаешь, она и сама оборотень.
— Вот как! — Алена выглядела пораженной. — Разве они ходят в эфир?
— Обычно не ходят, вот она и порвала со своим кланом. Я не знаю, что будет, если она с другими оборотнями встретится. Может, и ничего. А может, и что-то.
— А она какой оборотень? — спросила девушка. — При ней зверя не было.
— Она лиса. И она сама оборачиваться может.
— Ого! Это как? Лисы же меньше барсуков…
— Ну, я не знаю, — Сашка пожал плечами. — Может, барсуки не умеют лишнюю массу сбрасывать? Вообще, я ее форму как-то видел, она довольно большая лиса, с собаку размером… Как только я разберусь, я вернусь. К тебе.
От прямого взгляда Алена внезапно запылала, как маков цвет.
— Ну смотри, — смущенный вид совершенно не вязался с ее напористым голосом, — ты обещал!
— Ты — прелесть! — Сашка наклонился, быстро поцеловал девушку в щеку, и побежал в сторону зарослей.
Та еще немного постояла, глядя ему в след. Потом победно улыбнулась:
— Вот и обломись, Маринка! — и, довольная, пошла к своему дому. Когда такой мужчина обещает — не поверить просто невозможно.
Специалист по чарподдержке, он же заодно и целитель, жил отнюдь не на окраине деревни. В этом состояла сложность. Его дом — хороший, добротный дом с крашеными известкой стенами — окружал яблочно-вишневый сад, еще молодой, но уже очень развесистый. Стены ласково белели сквозь густую листву. Чисто выметенные дорожки и аккуратно огороженные заборами грядки с целебными и колдовскими травами — все говорило о хорошей хозяйской руке.