Сеющие ветер
Шрифт:
— А как же ожоги, которые наносят пластуны?
— В том-то и дело, что не было у нас тогда никаких ожогов! Что мы только не вытворяли с пластунами — никто из них не нанес нам ни малейшей травмы! Мы даже в шутку боролись с ними.
— Но подождите, — растерялся Закладин. — Ведь к ним нельзя прикоснуться без пластиковых перчаток.
— Раньше было можно.
— Но это свойство пластунов связано с особенностями их пищеварительной системы.
— Которая, вероятно, изменилась в результате изменения пищевой базы. Прежде пластуны были преимущественно травоядными, а сейчас они зачастую нападают на мелких грызунов,
Закладин с сомнением покачал головой.
— Для подобных процессов требуются долгие годы.
— Сейчас у пластунов нет врагов, кроме человека, но, возможно, когда-то давно им уже приходилось использовать подобную тактику борьбы за выживание, а теперь они просто «вспомнили» о ней.
— Все эти рассуждения на уровне грубых околонаучных спекуляций.
— Может быть, — кивнула Стелла. — В таком случае, предложите иное объяснение.
Не дожидаясь ответа, она включила компьютер и вызвала на экран цветной двухмерный график. По горизонтальной оси тянулись острые красные пики, становившиеся по мере удаления от нулевой отметки все более частыми и высокими.
— На горизонтальной оси отложено продвижение изгороди на восток. На вертикальной — интенсивность атак пластунов, — объяснила Стелла. — Как видите, по мере уменьшения площади обитания пластунов атаки их становятся все более мощными, а интервалы между ними сокращаются — пластуны становятся все более агрессивными.
— Это вполне объяснимо: агрессивность вызвана чрезмерной плотностью животных на ограниченной территории.
— Но почему эта агрессивность направлена только на людей?
— Кто вам это сказал? — усмехнулся Закладин. — Может, они и друг на друге срываются.
— Почему же тогда они бросаются на изгородь не поодиночке, а огромными стаями?
— Известны и другие примеры массового самоуничтожения животных. Классический пример: лемминги, маленькие грызуны, которые, когда их разводится слишком много, гигантским потоком, сметая все на своем пути, бросаются в реки и тонут.
— Но пластуны бросаются на изгородь.
— Скорее всего они инстинктивно двигаются в сторону своего прежнего места обитания.
— А мне кажется, что они объявили нам войну и, как и люди, готовы погибнуть или вернуть назад отобранные земли.
— За вас говорят эмоции, — снова улыбнулся Закладин, подобно снисходительному учителю.
Но ни его слова, ни ироничный тон, которым они были произнесены, ни сопровождающая их улыбка ничуть не охладили азарта спорщика.
— Я считаю, что пластуны имеют полное право жить на своей земле. Пришельцы здесь мы, а не они, — с вызовом сказала Стелла.
— Полностью с вами согласен, но с этим вопросом следует обращаться не ко мне, а к правительству Штрака.
— Бесполезно. — Девушка безнадежно махнула рукой. — В правительстве уже обсуждался вопрос о создании природного резервата для пластунов, и решено было отвести для него восточную оконечность материка, непригодную для земледелия. Но пластуны не могут жить в горах.
Стелла склонила голову, и волна волос, упавшая ей на лицо, скрыла от Закладина ее глаза. Он нерешительно протянул руку и самыми кончиками пальцев коснулся ее ладони, лежащей на столе. Девушка резко отдернула руку.
— Я не хочу,
— Наверное, вы единственный человек на Штраке, готовый поделиться с пластунами жизненным пространством.
— Борьба с пластунами — это правительственная программа. Пару лет назад была разогнана организация, пытавшаяся выступить в защиту пластунов. Ее активистам предъявили обвинение в подрыве экономики Штрака. С тех пор мало кто решается открыто высказывать свое мнение по этому вопросу.
— Но совсем недавно вы сами стреляли в пластунов.
— Стреляла, потому что прекрасно представляю, что произойдет, если вал пластунов ворвется в поселок. Вы видели, как они повалили сторожевую вышку?
— Да, видел. Это была первая атака пластунов, которую я наблюдал. Возможно, я не прав, но их действия показались мне довольно-таки осмысленными. Казалось, они знают, чего хотят.
— Вот именно. Пластуны не так глупы, как принято думать. Их действия становятся все более опасными, они учатся сопротивляться. Мы сами создали себе врага. Рано или поздно пластуны прорвутся через изгородь, и тогда нам придется либо сдаться, либо начать все заново. Это будет бесконечная война.
— Но чем могу помочь я? Меня пригласили для того, чтобы найти эффективное средство борьбы с пластунами. Пока у меня ничего не получается, и я совсем не уверен в дальнейшем успехе.
— Бойню может прекратить Экологический центр, если пришлет на Штрак своих наблюдателей. Но убедить его предпринять какие-то конкретные действия может только ваш отчет.
— Сомневаюсь, — качнул головой Закладин. — Экологический центр может угрохать кучу сил и средств на борьбу за спасение какого-нибудь таракана, и без того неплохо живущего на одной из центральных планет Галактической Лиги, только потому, что эта борьба будет проходить у всех на виду. А о Штраке, куда грузовые корабли прилетают только раз в полгода, людям известно только то, что там производят штраковое масло. Какой меценат согласится оплачивать пребывание наблюдателей Экоцентра на вашей планете, если оно не сулит ему даже мимолетного появления на телеэкранах?
— Это означает, что ваш отчет должен быть составлен так, чтобы на него обратили внимание, чтобы о нем без умолку говорили в выпусках Всемирных новостей.
— Легко сказать, — усмехнулся Закладин. — Я же пишу научный отчет, а не детективный роман.
— В таком случае, его следует ярко проиллюстрировать. — Стелла высыпала на стол пачку больших, отлично отпечатанных фотографий. — Во время атак я беру с собой не только трассер, но и фотоаппарат.
На фотографиях были изображены эпизоды ночных боев с пластунами: люди с изрыгающими пламя трассерами в руках, с перемазанными жирной копотью, искаженными злобой и страхом лицами; проволочная сетка, прогнувшаяся под массой навалившихся на нее скорченных, обожженных пластунов; черная масса, вываливающаяся в пролом, озаренная пляшущими по ее глянцевой спине смертоносными лучами; похожая на круглый полураспустившийся бутон большого огненного цветка, сметающая все на своем пути, вспышка напалма.