Сезон дикой охоты
Шрифт:
Регина прячет пистолет в сумочку и тут вздрагивает от неожиданного звонка. Кто бы это мог быть? Неужели Алиса?
— Да?
— Багира? Это я, Лиса.
— Что-то случилось?
— Да. Сенька, по-моему, окончательно спятил. Кажется, он сегодня хочет спалить дачу.
— И что?
— Там сумка с деньгами! Спрятана в подполе, как ты не понимаешь!
— Ты что, другого места не нашла?!
— А где?! Дома?! В нашей однокомнатной? Где у него по всем углам бутылки рассованы? Спрятать сто тысяч долларов? Чтобы наткнулся в любой момент? Ты же мне сама посоветовала
— Извини, забыла. Надо было давно отвезти сумку с деньгами на ту квартиру. К Ирине, — уже спокойнее говорит Регина.
— В чужую квартиру? Ну, уж нет! Это мои деньги! Я сейчас еду туда.
— На дачу?
— Да. Не будет же Сенька палить дом средь бела дня! Он пошатается где-то еще часа два, а потом только решится. Я хочу успеть забрать деньги.
— Может, тебя отвезти?
— Нет, только время потеряем. Если я сейчас же рвану на электричку, то буду там уже через час. Здесь близко. Ты к этому времени тоже подъедешь. Если пробок на дороге не будет. В это время на электричке получается быстрее, чем на машине. Я в любом случае буду там раньше Сеньки и успею забрать деньги.
— Потом мы сядем в машину и поедем на юг, — решительно говорит Регина.
— Ночью?
— По дороге есть кемпинги. Переночуем где-нибудь, а завтра уже будем в море купаться. У меня хорошая машина.
— Я знаю.
— Значит, увидимся, подруга?
— Да. Через час.
— Целую.
— Целую. Пока.
Что такое? Щелчок в трубке или Регине это только послышалось? Как будто положили трубку параллельного аппарата. Нет, только не Антон! Муж не способен на такие поступки. Регина идет в соседнюю комнату:
— Дорогой?
— Да, Регина?
Он абсолютно спокоен. Сидит, смотрит телевизор. Лицо безмятежное.
— Я уезжаю, дорогой.
— Куда?
— На юг, с Алисой.
— Как? Уже?
— Да.
— Я думал, что вы поедете утром, пока солнышко не взошло. Все так делают.
— У Алисы изменились обстоятельства.
Регина внимательно смотрит в его лицо. Ни один мускул не дрогнул! Делает вид, что увлечен фильмом.
— Что-нибудь интересное, дорогой?
— Да. Кино.
— Ну, я пошла?
— Я тебя провожу. До дверей.
Они в прихожей, Антон заботливо интересуется:
— Ничего не забыла? На юге тоже бывает прохладно, ты бы взяла кожаный жакет. У тебя слабое горло.
— Я взяла.
— Удачи тебе, дорогая.
— И тебе.
Традиционный поцелуй в прихожей. Регина слышит, как муж запирает за ней дверь. Потом спускается вниз, к своей машине, новенькому голубому «Пежо 206». Уже собираясь сесть в машину, поднимает голову. В одном из окон квартиры отодвинута занавеска. Антон смотрит, как уезжает жена. Регина приветливо машет рукой:
— Пока, дорогой! Пока!
Антон решительными шагами идет в спальню. Кажется, жена гремела дверцей сейфа. Он прекрасно знает, что в нем вместе с деньгами и документами жена хранит пистолет. Так и есть! Коробка, где лежало оружие, пуста! Регина забрала пистолет с собой! Антон уже жалеет, что не остановил ее. Не надо было откладывать важный разговор.
Что
АКЕЛА ПРОМАХНУЛСЯ
Он стоял и смотрел на догорающий дом своих предков. Вот и все, дело сделано. Пожарные не слишком спешат, как он и рассчитывал. Уже сбежалась вся деревня, стоят, охают, переживают. Кто-то пытался организовать живую цепь и передавать из ближайшего колодца ведра с водой. Но потом все поняли: бесполезно. Еще бы! Специально отнес на чердак канистру бензина, полил старую солому, чтоб уж наверняка. Полчаса назад он выбежал из дома в одних трусах и майке. От него резко пахнет спиртным. Пожарников вызывал кто-то из соседей, Арсений же притворился, что пьян в стельку и только сейчас начал постепенно трезветь от страха.
Дом стоит на краю деревни, слегка на отшибе, но сосед с выпученными глазами бегает, орет, агитирует народ копать канаву, чтобы пламя не перекинулось на его участок. Кто-то не слишком рьяно берется за лопату. Больше суеты, чем дела. Сосед просто на стену лезет, воя от страха. Арсению же весело, ох, как весело! Старый куркуль! Так тебе и надо! Попрыгай теперь, попрыгай!
— Милай, как же ты жив-то остался? — охает сердобольная старушка-соседка. Ее дом — напротив, на другой стороне улицы, пламени не перебраться через посыпанную гравием дорогу.
— Горит-то как! Ну и горит! — Мужик в грязной джинсовке, прибежавший с другого конца деревни, не отрываясь, смотрит на бушующее пламя.
«Гори, гори ясно, чтобы не погасло!» — мысленно подбадривает пламя Арсений. Ему весело, очень весело. Ну что, Лиса-Алиса, съела Колобка? Теперь разберемся, кто в доме хозяин. Все проблемы будут решены. Вот так и надо — одних махом!
Наконец раздается вой пожарных сирен. Приехали, милые! Сразу на двух машинах! Ну, давайте, давайте. Пожарные разворачивают шланги, кто-то из них бежит к колодцу. Пламя пытаются сбить водяными струями, но оно так стремительно накинулось на старое дерево, что не отступит ни за что. Арсений с удовлетворением слышит грохот, с которым рушится сгоревшая крыша.
— Ах! — дружно стонут столпившиеся жители деревни.
— Забор, забор тушите! — надрывается сосед. — Мой дом спасайте! Мой!
Пламя накидывается на сухую траву. Штакетник вспыхивает, словно коробок спичек.
— Машка! — орет сосед. — Выноси имущество! Люди! Спасайте, люди! Христом Богом прошу!
Народ дружно кидается к соседнему дому. Куркуль-сосед раньше никого не пускал дальше порога, а теперь, вишь, люди ему понадобились! Арсений никуда не бежит, делает вид, что удручен горем. Его никто и не трогает, только сердобольная старушка интересуется: