Сезон Дождей
Шрифт:
Дверь открылась, вынуждая меня вздрогнуть и подняться с места.
– Да?
– Ты здесь? Я принёс тебе чай, – на пороге стоял брат с подносом, что меня несколько удивило.
Взглянув на свой недопитый чай, я вздохнула. Впрочем, он, наверное, за несколько часов писательства остыл, так что новый лишним не будет.
– Спасибо большое. Можешь поставить на тот столик у двери, – он так и сделал, а после быстрым шагом направился ко мне.
– Ничего себе, ты пишешь?
– Что? А, да. Немного, – я подошла к столику, налила чай в чашку и немного отпила.
– «Отдать всю себя»? Серьёзно?
Покраснев, я мигом подлетела к нему, пытаясь забрать листы, которые Ричард поднял высоко над моей головой.
– Не твоё дело, ясно? Что хочу, то и пишу, я не разрешала тебе читать! – возмущалась я, отчаянно пытаясь выхватить драгоценные страницы из его рук раньше, чем он успеет осквернить и опошлить их своими издёвками.
Мои подпрыгивания лишь веселили его, он насмехался над моей беспомощностью. Возможно, я отреагировала слишком бурно, в глазах начало темнеть. Виски сдавила пульсирующая боль, а в лёгких стало не хватать воздуха. Я прислонилась к груди Ричарда, стараясь унять учащённое биение сердца, руки безвольно опустились.
– Что такое? – я услышала шелест бумаг, мягко опустившихся на стол позади. Брат спрашивал что-то ещё, но я не могла разобрать. Голос становился далёким и размытым, подобно тропе в парке во время ливня.
– Не страшно терять возле таких людей сознание? – я приоткрыла глаза и увидела на краю постели силуэт, освещённый свечами канделябра на тумбе.
– Наверное, так же страшно, как и то, что моя комната – проходной двор. В неё легко могут войти как члены семьи, так и другие люди.
Силуэт повернул ко мне лицо, но из-за темноты я не могла его разглядеть. Моё тело казалось таким беспомощным и уязвимым сейчас. Но меня это не волновало.
– Я ведь говорил быть осторожнее. Могла начать с закрытия двери на шпингалет.
– Просто забыла о ней, да и разве бы остановила она тебя?
– Ты бы предпочла меня не видеть?
Сжав ткань одеяла, я закрыла глаза, осознавая, что попала в ловушку. Не могу сказать, что нахождение чужого человека рядом меня радовало. Но присутствие «его» меня будоражило и вдохновляло настолько, что я готова закрыть на всё остальное глаза. Даже если бы он решил сделать со мной что-то плохое. Я бы сослалась на то, что это сон. А если нет, то расслабилась бы, понимая, что счастлива.
Сложно говорить человеку, которого боготворишь на бумаге, что-то другое, но так ведь нужно – в жизни мы не будем вместе.
– Я бы…
Открыв глаза, я поняла, что вокруг темнота, и, скорее всего, это вновь был лишь сон. Неудивительно, в грёзах мы всегда говорим и творим глупости. Вряд ли в реальной жизни я бы могла подумать такое о незнакомом человеке. Похоже, симпатия к нему сыграла со мной злую шутку, и я ощутила то, что должна почувствовать моя героиня в книге.
Осознав, что уже не усну, я поднялась с постели. Мрак и сырость быстро захватили меня в плен. Накинув покрывало на плечи, я нащупала стол и села за него. В попытке найти свечу, невольно задела чашку с уже давно остывшим чаем. Та громко упала на пол, разбиваясь вдребезги.
«Проклятие, теперь всё в осколках…» Наконец найдя свечу, я зажгла её. Черепки поблёскивали в дурном свете, пока я ради своей же безопасности собирала их по полу. Благо, чая в ней была совсем капля.
Мои волосы удачно были заплетены в косу, а то ещё ненароком бы их подожгла. Мне казалось, что я собрала все черепки, но решила на всякий случай быстро проверить в небольшом углублении под столом. Вряд ли бы отлетело так далеко к ножкам, но… Отлетело.
Вытащив уже точно последний, на мой взгляд, осколок, я положила его к остальным, увидев, как по пальцу сочится кровь. Порез выглядел глубоким – удивительно, что я даже его не почувствовала. Кровь не останавливалась, вынуждая меня подняться и пойти на поиски аптечки, которую я точно видела в комнатах первого этажа на шкафу.
Дверь мерзко скрипнула, нарушая тишину. За большими окнами вдали свернула молния – дождь точно не заставит себя ждать. В холле было так холодно, словно я шла по улице. Когда я дошла практически к ступеням, молния сверкнула снова, освещая знакомую мне высокую тень.
Я робко подняла руку, но ведь не знала самого главного – имени. Даже в текстах, которые писала, старалась сохранять это в тайне. Ведь любое возможное имя не подходило бы так хорошо, как его настоящее. И я решила, что не посмею рушить его образ этим. Хочется передать хоть что-то истинное…
Поглощённая мыслями, я даже не заметила, что сменила маршрут и пыталась догнать незнакомца, позабыв о ране. Когда я чуть ли не останавливалась, убеждая себя, что это глупо, молнии словно насмехались надо мной и вновь прорезали ночное небо, заливая светом коридоры и лестницы, которые укрывали желанную тень. И тем самым я глупо ушла так далеко, что в очередной раз поняла – я просто не смогу найти дорогу обратно, и кроме как догнать и…
В голове всплыли слова брата о том, что проводить до комнаты могут лишь люди, находящиеся с тобой в интимных отношениях.
Но сейчас же другой случай, верно? Не истекать же мне кровью. И вообще я могу попросить довести меня до лестницы, а оттуда смогу добраться сама. Я уже хотела позвать, крикнуть банальное «подождите», когда услышала странные звуки недалеко от того места, где раздумывала. Это не был раскат грома или треск молний, даже не ливень, что стучал по крыше дома. Это были голоса, такие тихие, шепчущие, но в то же время громкие и манящие.
Моя свеча давно погасла от бега по коридорам. Я, колеблясь, всё же сделала пару шагов в направлении звуков. Голос стал более узнаваемый – это был господин Чарльз, второй я не узнавала. Он явно не принадлежал тётушке Аманде, и это вызвало во мне бурю негодования.
Чем он может заниматься глубокой ночь с какой-то женщиной? Неужели изменяет? Не верю. Хотя… В голове мелькнула его фривольность, которую я нарекла случайностью. Мне нужно увидеть, чтобы убедиться. Уже возле двери я поймала себя на мысли: стоит ли вообще это делать? Хочу ли я увидеть нечто подобное?