Сезон летающих деревьев
Шрифт:
— Не стоит. Она не живая, — остановил её Лури.
— Я не тёмная магиня!
Юнона встала, ровная, как стрела, и одарила присутствующих холодным взглядом.
— А какая же тогда? — спросил лис.
— Моя мама была белой волшебницей. Я не тёмная магиня, и я не позволю называть себя так. Следите за словами, раз уж оказались за моим столом, уважаемый лис.
Она снова села, расправив складки, отпила немного какао, изящно держа чашку двумя пальцами, и поставила обратно на блюдечко.
— Лури, марш в угол! — скомандовал Аргус. — Что за невоспитанное животное! Простите его дерзость, юная леди, но позвольте всё же узнать. Это ваш талант заставляет фигуры бродить по ночам?
— Как вы смеете задавать подобные вопросы моей дочери?! — вспылил художник.
— Восковых кукол не спрашивали, — забрехал Лури, грызя кость.
— Он не кукла, — Юнона поджала губы. — Это мой отец. И он настоящий.
— Какая его часть? — поинтересовался бесцеремонный лис.
— Голова, — без тени сомнения сказала девочка и принялась за фруктовое парфе с черникой и малиной.
Все недоумённо перевели взгляд с юной госпожи на художника. Тот преспокойно жевал хлебец с абрикосовым вареньем.
— О, муки предков, — сказал Аргус, еле подобравший челюсть. — Как это понимать?
— Я бы показал, но, боюсь, это будет не к столу, — сообщил хозяин. — Я немного слукавил, когда сказал, что болезнь лишила меня зрения. Она лишила меня всего тела.
— Это была не болезнь, — Лури сощурился.
Теперь даже Юнона перестала есть.
— Не лезь не в своё дело, — рассердился Аргус. — Иначе я зашью тебе рот. Здесь точно найдётся иголка.
— Что ж, я вижу, все наши карты раскрыты, — сказал художник, вытерев рот салфеткой. — Я прошу вас помалкивать об этом.
— Обоюдно, — кивнул Аргус. — Мы не лезем в ваши дела, а вы не сдаёте нас волшебникам. И всё же, как вы умудряетесь оживлять глину?
— Вот если бы кто-то меня спросил, — загадочно протянул Лури.
— Они сказали, что я никогда больше не смогу рисовать, а моя жена не сможет стать матерью во второй раз, — сказал художник. — И они сдержали обещание, но не так, как мы думали. Я ослеп и лишился почти всего тела, а мою жену болезнь сожгла дотла.
— Тёмные духи, — сказал Лури. — Вы пошли на сделку с ними.
— Мы хотели спасти дочь от чумы. Никто из лекарей не мог ей помочь. Ни один волшебник не решился даже близко подойти к нашей малышке.
Все взгляды переметнулись к Юноне.
— Что ж, духи всегда умели строить в Договорах второе дно, — мрачно подытожил лис. — Они влили часть тьмы в её тело, чтобы она пожрала болезнь и вернула ей силу. Это ведь дочь заставляет вас жить до сих пор? Какая жестокость.
— Не смейте! — вскрикнула девочка, вставая. — Не смейте меня попрекать! Вы не знаете, каково это — быть одному!
— Знаем, — вздохнул Аргус. — Я понимаю тебя, дитя. Выходит, твоя мать была волшебницей, но в твоём теле тьма, поэтому ты можешь вдыхать жизнь даже в неживые предметы?
— Она оживила статую, которую я слепил до того, как случилась беда. Теперь это моя подставка. Пришлось, правда, отпилить ей голову.
— Вот почему у вас такие белые руки, — шепнула Фэйми.
Они с Инто были совершенно поражены открывшейся тайной.
— Я могу помочь вам, — сказал Лури, снова подходя к столу. — Не бесплатно, разумеется. Нам нужна карта и рассказ о том, как добраться до скалы Проклятых Душ. Вы там уже бывали, я в этом не сомневаюсь.
— О какой помощи вы говорите?
— Я могу сожрать тьму внутри вашей дочери. Она станет обычной девочкой. Сможет без опаски уехать в город или к вашей родне, отучиться, выйти замуж и завести нормальных друзей вместо кучи уродливых страшилищ, которые вы тут наваяли.
— Мне это не нужно! — возразила Юнона. — Не слушайте их, отец.
— Я не тёмный дух, и скрывать не стану. Она потеряет способность оживлять статуи, а ещё вы умрёте. Но зато белые волшебники её не убьют.
— Мне это не надо! Не надо! Убирайтесь прочь! — девочка заплакала и выбежала в другую комнату.
Художник вздохнул.
— Она ещё не готова, — сказал он. — Я нужен ей. Вот если бы вы пришли лет эдак через семь-восемь, я бы с радостью согласился. Но пока я нужен ей. Можем ли мы расплатиться сейчас, а плату получить потом?
— Я крайне сомневаюсь, что мы сможем ещё раз добраться до этого места.
— Вы уже смогли однажды. Сможете и снова. А если и нет — моя дочь, возможно, сама вас найдёт. Пойдёмте наверх. Я найду то, что вас интересует, а потом уходите. Ваше присутствие огорчает Юлону.
Странный дом покидали в спешке. Никому не хотелось задерживаться в нём.
За пределами поместья дышалось легче. Впервые ребятам по-настоящему повезло. Они получили не только деньги и сумки с припасами, но и карту, которую художник всю ночь перерисовывал с оригинала, найденного в библиотеке. Он отдал бы и настоящую, вот только она занимала целую комнату.
Теперь дорога к горам Вестела лежала, как на ладони. Путь предстоял неблизкий, но карта показывала все леса и реки в округе. По ней можно было добраться до капища, ни разу не попав в селения. Восторг омрачало только одно: белые волшебники наверняка будут ждать беглецов у храма, и если не добраться туда раньше — всё будет кончено.
Глава 18. Скала Проклятых Душ
На четвёртый день вдалеке появилась скала. Первым её обнаружил Макао, забравшийся на верхушку дерева в поисках ориентира, а через некоторое время чёрный, похожий на ствол сгоревшего дерева, каменный остов поднялся над редеющим лесом и стал виден всем.
— Она напоминает обломок обугленной кости, — сказал Аргус.
— Что за жуткие сравнения! — Фэйми поёжилась.
— Вообще-то есть слухи, что эта скала и вправду состоит из костей, — ехидно подметил Лури, куснув надоедливую Эрри, которая так и норовила забраться ему на спину.