Сезон летающих деревьев
Шрифт:
— Это сумасшествие! — прогнусавил Лури, — Памфле наверняка думает, что мы давно умерли. А мы тут — в самом логове зла. Это надо будет записать в летопись рода.
Они шли по узким коридорам, где стены сами собой отходили в стороны, открывая нужные проходы.
— Я чувствую себя, как дома! — восхищался Аргус. — Наконец-то хоть одно место в мире, помимо Гёльфена, где меня не хотят убить!
— А теперь перестаньте улыбаться и послушайте меня, — сказал Лури. — Никаких шуток. Никаких посторонних сделок. Никаких лишних слов. Чёрные духи — это вам не волшебные феи, и не бескорыстная девочка Фэйми. Они могут каждое ваше слово использовать
— Что-то мне не по себе, — признался Инто.
— Не переживай, — Аргус похлопал его по плечу. — Если ты передумал и тебе некуда идти, у меня в замке целая куча комнат. Там всегда найдётся для тебя местечко.
— Спасибо, но я не ради этого сюда шёл.
— Тогда решайся, — сказал Лури. — Я бы не предложил тебе эту дерзкую затею, не подумав о последствиях.
— Я знаю, — кивнул Инто.
Они вышли в полутёмный коридор с коптящими факелами. Впереди чернела огромная сомкнутая пасть, из которой торчали во все стороны острые клыки. Ребята отшатнулись, завидев чудище. Челюсть распахнулась. Выкатившийся из неё язык сжался в гармошку и стал лестницей.
— Мальчик! Сначала мальчик! — заговорило множество голосов.
Инто побледнел, переглянулся с Лури и Аргусом.
— Кого из нас они имеют ввиду?
— Иди давай, — подтолкнул его лис. — Они хотят обратить тебя в тёмного мага, а уж потом решать всякие проблемы с Договорами.
Инто глубоко вздохнул и твёрдым шагом направился к проходу. Когда он поднялся по лестнице, громадная пасть за ним захлопнулась, и по спине прошлась волна мурашек.
— Сюда-сюда, — звали голоса.
Инто прошёл через небольшой туннель и оказался в комнате, заросшей паутиной. Она была не слишком большой, полностью каменной и без единого окна. Высоко наверху синим пламенем горели свечи на люстре. Повсюду виднелись безобразные головы, налепленные друг на друга, как гроздья летучих мышей. Их было так много, что казалось, кто-то сложил в кучу множество тел и замуровал их в стены. Снаружи остались только лица и морды, залитые смолой. Застывшие, чёрные и глянцевые, как полированный агат, они смотрели на Инто запавшими глазницами. Духи шептали, и от какофонии их искажённых голосов мальчик едва совладал с собой, чтобы не закричать.
— Я хочу стать тёмным магом! — громко сказал он, сжав руки в кулаки.
— Подойди, — позвал его кто-то гортанным рыком.
Впереди зажглось ещё два факела, и Инто разглядел большую прямоугольную чашу, прикреплённую к стене, а над ней узловатые руки, огромные, как лапы Стражей. Они состояли то ли из корней, то ли из сухих вен. Инто подошёл.
— Вымой лицо в купели грехов, чтобы увидеть всю черноту мира, — велело ему неведомое зло.
Инто обернулся к выходу. Вздохнул, подумал о деревне и Памеа, зачерпнул дрожащими ладонями грязную воду, зажмурился и потёр ей лоб, щёки, а затем глаза. Жижа была отвратительно вонючей, вязкой и маслянистой.
Инто смахнул капли и открыл глаза. Ничего не изменилось. Скрюченная рука разжала кулак и повернулась ладонью вверх. На ней лежала не то куколка насекомого, не то семечко.
— Проглоти росток тьмы, мальчик. Проглоти и запей водой из купели. Три дня ты не будешь его чувствовать, но на четвертую ночь он проснётся и изменит твою кровь. Ты ощутишь смерть. Ты умрёшь. И ты восстанешь, но с новой силой, с новыми глазами. И тогда ты станешь нашим проводником в мире людей. Очисти разум от сомнений и проглоти росток тьмы, и путь он прорастёт в тебе, как прорастает ненависть в обиженном, как проклёвывается жажда мстить в поверженном, как рождается зло в том, кто разочаровался в свете.
Инто поколебался, но недолго. Он слишком много думал об этом, пока шёл к скале. Аргус и Лури показали ему, что тьма не абсолютна и зависит от самого человека. Он взял с ладони росток, сунул его в рот и, набрав в пригоршню воды, запил. Тут же закашлялся, борясь с тошнотой. То, что проникло в него, было холодным и скользким.
— Умри и восстань. Учись и владей силой. Рушь и уничтожай. Стань чистильщиком мира. Твой слуга спал сотни лет. Возьми его и пользуйся им, как своей рукой.
Инто резко обернулся, услышав шум за спиной. От стены, что-то отделялось. Одна из безобразных фигур старательно выбиралась из неподвижного месива лиц. Она рухнула на пол и разбилась. Инто с опаской подошёл ближе и, присев на корточки, увидел двухвостого ящера всего-то с ладонь величиной. Он был покрыт блестящими тёмно-синими чешуйками и казался полупрозрачным. Инто знал, что это мальчик, ведь пол у фамильяра всегда такой же, как у хозяина.
Когда Инто протянул руку, чтобы погладить ящера, тот цапнул его за палец, слизнул язычком кровь, встряхнулся и заполз в рукав мальчика.
Входная пасть раскрылась. Инто поднялся и вышел наружу, чувствуя сильную слабость в ногах. Ему показалось, прошло минут пять с тех пор, как он покинул Аргуса и Лури, но взволнованные друзья сообщили, что он отсутствовал несколько часов.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Аргус, помогая ему спуститься по лестнице.
— Ничего, — Инто пожал плечами. — Только спать хочется. Прямо сил нет. Я проглотил какую-то гадость, и она вроде как должна изменить мне кровь.
— Глаза она тебе уже изменила, — сообщил Лури.
— И какие они?
— Сложно сказать при таком освещении, но стали светлее. Должны получиться сиреневыми.
— А разве не фиолетовыми? — поправил лиса Аргус.
— Нет. Сиреневыми. В них больше красноты, потому что он основатель рода, а не потомственный маг.
Инто сполз по стене и вытер пот со лба.
— Я подожду вас здесь, — сказал он. — Не задерживайтесь. Фэйми там переживает, наверное, а я пока не могу идти, надо отдышаться немного.
Аргус кивнул, и они с Лури гордо прошествовали по языку внутрь капища.
Жуткие лица не произвели на Аргуса впечатления, особенно после сада безобразных скульптур.
— Духи! — воскликнул он, разведя руки в стороны. — Я проделал долгий путь и пришёл к вам, чтобы изменить древний Договор, заключённый ещё моим прапрапрапрапрапрадедом Остольдом. Я хочу, чтобы мой замок можно было подпитывать не кровью, а, скажем, сливами.
Огромные ладони над купелью потянулись к Аргусу.
— Каков твой дар? — спросил дух.
— Дар? Я должен вам крови накапать?
Отовсюду послышались гадкие смешки. Они разлетелись по капищу сотней летучих мышей.
— Ты позоришь род тёмных магов, несчастный. В тебе нет воли, нет стержня, нет силы и нет знаний. Как может жалкий отброс прийти в чёрный храм и просить что-то, не предложив прежде плату?
— А какая должна быть плата?
— Смерть того, кто близок тебе.
Пальцы скрючились и замерли. Аргус похолодел.
— У меня нет ничего такого для вас, — сказал он. — Между прочим, я один из последних тёмных магов во всём королевстве. Я привёл к вам Инто. Разве это не дар?